Браччолини, Поджо
| Джанфранческо Поджо Браччоли́ни, Поджо Флорентийский | |
| Gianfrancesco Poggio Bracciolini | |
 Поджо Браччолини | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
30 октября 1459 (79 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
писатель-гуманист |
| Жанр: |
гуманистические тракты |
| Язык произведений: |
итальянский |
Джанфранческо Поджо Браччоли́ни, Поджо Флорентийский (итал. Gianfrancesco Poggio Bracciolini; 11 февраля 1380, Терранова, близ Ареццо — 30 октября 1459, Флоренция) — видный итальянский гуманист, писатель, собиратель античных рукописей. Считается автором романского шрифта.
Содержание
Биография
Родился в тосканском городке Терранова в семье аптекаря, изучал нотариальное дело в университете Флоренции.
Сблизился с кружком гуманистов, которым руководил Салютати. По рекомендации последнего в 1403 г. поступил на службу в римскую курию и прослужил здесь с перерывами до 1453 г. С 1453 по 1458 г. занимал должность канцлера во Флоренции.
Браччолини побывал во Франции, Германии, Швейцарии и Англии, где в библиотеках монастырей отыскал несколько малоизвестных либо забытых античных рукописей Вегеция, Марка Манилия, Аммиана Марцеллина, Витрувия, Петрония, а также «Воспитание оратора» Квинтилиана, «Сильвы» Стация и др. В 1417 г. обнаружил полную рукопись Лукреция «О природе вещей», считавшуюся утраченной после падения империи. В 1427 г. совместно с Козимо Медичи занимался раскопками античных руин в Остии.
В идейном плане Браччолини близок гражданскому гуманизму, его мировоззрение носит явно светский характер, а сочинения отличают тонкая ирония, острословие, злободневность и элегантный эротизм. Творческое наследие Браччолини включает сочинения на этические темы, письма, диалог «Против лицемеров» (1447—1448), обличавший монашество. В 1438—1452 гг. Браччолини написал «Книгу фацетий» (лат. facētia, ae, f. — шутка, острота[1])— образец латинской прозы Возрождения.
В возрасте 56-ти лет женился на 18-летней девушке, родившей ему шестерых детей. Вдобавок к четырнадцати внебрачным.
Напишите отзыв о статье "Браччолини, Поджо"
Примечания
- ↑ Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь. — М.:Рус.яз.-Медиа, 2003.
Литература
- Браччолини Поджо. Фацетии. М., «Терра», 1996. — 336 с.
- Стратерн Пол. Медичи. Крестные отцы Ренессанса. М., 2010
Ссылки
- Поджио, Джованни Франческо // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Браччолини, Поджо
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
