Пошка, Дионизас
| Дионизас Пошка | |
| Dionizas Poška | |
| Имя при рождении: |
Dionizy Paszkiewicz |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
деревня Барджяй Шилальский район |
| Род деятельности: |
поэт, этнограф, лексикограф, коллекционер |
Диони́зас По́шка (лит. Dionizas Poška, польск. Dionizy Paszkiewicz; 1757, окрестности местечка Скаудвиле, ныне Мажейкяйский район — 12 мая 1830, деревня Барджяй, ныне Шилальского района) — литовский поэт, этнограф, лексикограф, коллекционер.
Содержание
Биография
Родился в мелкопоместной дворянской семье. Учился в иезуитской коллегии в Крожах (Кражяй). Служил в суде в Россиенах (Расейняй). Купив имение, c 1790 прожил в нём до конца дней.
Поддерживал связи с известными историками, любителями и коллекционерами древностей Иоахимом Лелевелем, И. Н. Лобойко, Н. П. Румянцевым.
Баублис
Изучал историю и этнографию литовского народа, проводил раскопки курганов и захоронений, коллекционировал древности — старинные книги, монеты, оружие, археологические находки. Выдолбив стволы двух огромных дубов, — по числу годовых колец будто бы тысячелетних, — названных «Баубляй» (множественное число; единственное «Баублис»), соорудил в них подобие музея древностей (1812). Баублисы в деревне Биётай (Bijotai) считаются первым музеем в Литве. С 1962 года «Баубляй» — филиал шяуляйского музея «Аушры» („Aušros“ muziejus). В 1969 года объявлены памятниками истории республиканского значения.
Творчество
Писал на польском и литовском языках дидактические и сатирические стихотворения, оды, элегии, панегирики, эпиграммы. Почти ничего не публиковал. Основное поэтическое произведение «Мужик Жемайтии и Литвы» („Mužikas Žemaičių ir Lietuvos“; опубликована 1886, русский перевод 1962). Ода, написанная александрийским стихом, близка к поэме (часто называют поэмой); прославляет крестьянский труд и высмеивает как мнимое сочувствие помещиков крепостным.
Опубликовал на польском языке ряд статей по истории и этнографии Жемайтии. Составлял польско-латинско-литовский словарь.
Сочинения
- Raštai. Vilnius. 1959.
Напишите отзыв о статье "Пошка, Дионизас"
Литература
- История литовской литературы. Вильнюс: Vaga, 1977. С. 62—64.
Ссылки
- [www.lle.lt/FMPro?-db=lle2004.fp5&-format=detail.htm&-lay=straipsnis&-op=eq&a=p&-max=2147483647&-recid=41842&-find= Poška, Dionizas]
- [siauliai.mok.lt/ausros_muz/baubl2.htm Baubliai (англ.)]
- [www.oginski.lt/MUZIEJAI/baubliai.lt.htm Baubliai (лит.)]
Отрывок, характеризующий Пошка, Дионизас
Старик замолчал.– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
