Шилальский район

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
</td></tr>
Шилальский район
лит. Šilalės rajono savivaldybė
Герб
Флаг
Страна

Литва

Статус

районное самоуправление

Входит в

Таурагский уезд

Включает

14 староств

Административный центр

Шилале

Крупнейшие города

Шилале

Население (2007)

30 433 жителя (39-е место)

Плотность

26,1 чел./км² (40-е место)

Площадь

1188 км²
(32-е место)

Часовой пояс

EET (UTC+2, летом UTC+3)

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Шилальский район на карте Литвы

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Староства Шилальского района
[www.silale.lt Официальный сайт]
Координаты: 55°30′47″ с. ш. 22°11′20″ в. д. / 55.51306° с. ш. 22.18889° в. д. / 55.51306; 22.18889 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.51306&mlon=22.18889&zoom=12 (O)] (Я)

Шила́льский район[1] (Шилальское районное самоуправление; лит. Šilalės rajono savivaldybė) — муниципальное образование в Таурагском уезде Литвы.





Население

По местожительству:

  • Городское — 6 281 (19,90 %)
  • Сельское — 25 289 (80,10 %)

По половому признаку:

  • Мужчины — 15 333 (48,57 %)
  • Женщины — 16 237 (51,43 %)

По вероисповеданию:

По национальности:

Населённые пункты

  • 1 город — Шилале;
  • 7 местечек — Кальтиненай, Кведарна, Лаукува, Паюрис, Тяняняй, Упина и Жвингяй;
  • 435 деревень.

Численность населения (2001):

  • Шилале — 6 281
  • Кведарна — 1 934
  • Лаукува — 998
  • Паюрис — 872
  • Кальтиненай — 835
  • Паюралис — 633
  • Шяудува — 436
  • Вингининкай — 410
  • Упина — 409
  • Тененяй (Тяняняй) — 369

Староства

Район включает 14 староств:

Известные люди

В районе родились

Напишите отзыв о статье "Шилальский район"

Примечания

  1. СССР. Административно-территориальное деление союзных республик на 1 января 1987 года / Составлен и подготовлен к печати: Дударев В. А., Евсеева Н. А. Редактор: И. Каманина. — Москва: «Известия Советов народных депутатов СССР», 1987. — 671 с. — 103 800 экз.

Ссылки



Отрывок, характеризующий Шилальский район

– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.