Преторианская префектура Галлии
Поделись знанием:
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
Эта статья о римской префектуре; другие значения: Галлия (значения).
Преторианская префектура Галлии (лат. praefectura praetorio Galliarum), одна из самых крупных префектур претория поздней Римской империи.
Префектура была создана после смерти Константина I в 337 году, когда империя была разделена между его сыновьями и Константин II получил управление западными провинциями с префектом претория, как его главным помощником. Галльская префектура состояла из трех диоцезов: Галлии, Испании, Британии. После раздела империи в 395 году, она вошла во владения Западной Римской империи. Август Треверов (совр. Трир) до 407 года (или по другим оценкам, до 395 года) был центром галльской префектуры, затем центр переместился в Арелат (совр. Арль). Префектура существовала до 477 года, когда последний район, находящийся под её контролем был захвачен вестготами после низложения Ромула Августа.
В 510 году король остготов Теодорих Великий восстановил префектуру в небольшой части Галлии (Прованс) с центром опять в Арелате. Новая префектура существовала до того, как была завоевана франками в 536 году, в то время как остготы были заняты вторжением Восточной империи в Италию.
Список галльских префектов претория
IV век
- Амвросий. 340 год.
- Фабий Титиан. 342—350 года.
- Нунехий (?) 350, при Магненции
- Вулкаций Руфин. 353—354 годы.
- Гай Цейоний Руфий Волузиан. 354—355 годы.
- Гонорат 355—357 (?)
- Флавий Флоренций. 357—360 годы.
- Небридий. 360—361 годы.
- Децимий Германиан. 361 год.
- Сатурний Секунд Саллюстий. 363 год.
- Децимий Германиан. 2-й раз. 363—366 годы.
- Секст Клавдий Петроний Проб. 366 год.
- Флоренций 367 год.
- Вивенций. 368—371 годы.
- Максимин. 371—376 годы.
- Флавий Клавдий Антоний. 376—377 годы.
- Децим Магн Авсоний. 377—378 годы, совместно с Децимем Гиларианом Гесперием.
- Децимий Гилариан Гесперий. 378—379 годы.
- Сибурий. 379 год.
- Флавий Маллий Феодор. 382 год.
- Прокул Грегорий. 383 год.
- Аноним. 384—385 годы, при Магне Мксиме.
- Флавий Эводий. 385—386 годы.
- Константиниан. 389 год.
- Флавий Неотерий. 390 год.
- Гиларий. 396 год.
- Феодор. 397 год.
- Винцентий. 397—400 годы.
V век
- Андромах. ок. 401 года.
- Клавдий Постум Дардан. 402 год.
- Ромулиан. 404—405 годы.
- Петроний. 402—408 годы — центр префектуры в Арелате.
- Лимений. 408 год — убит в Тицинуме.
- Аполлинарий. 408 год.
- Децим Рустик. 409—411 годы.
- Викентий. 413 год.
- Юлий. ок. 414 года.
- Флавий Агрикола. 416—418 годы.
- Эксуперантий. 421—424 годы.
- Амат. ок. 425 года.
- Ауксилиарий. ок. 431—437/439 годы.
- Авит. ок. 439 года.
- Флоренций. 439 год.
- Цецина Деций Агинатий Альбин. 440 год.
- Марцелл. ок. 441—445 годов.
- Тонантий Ферреол. 450/451-453 годы.
- Приск Валериан. 453—456 годы.
- Паоний. 456—458 годы.
- Магн. 459—460 годы.
- Арванд. 464—469 годы
- Флавий Магн. 469 год.
- Магн Феликс. ок. 470 года.
- Ентропий. ок. 471 года.
- Полемий. 471—472
после 477 года — последние остатки префектуры в Провансе были завоеваны вестготами.
VI век
- Петр Марцеллин Феликс Либерий. 510—536 годы — префект остготской галльской префектуры.
Напишите отзыв о статье "Преторианская префектура Галлии"
Литература
- Jones A.H.M., Martindale J.R., Morris J. The Prosopography of the Later Roman Empire: Volume I A.D. 260—395. Cambridge University Press: Cambridge, 1971.
- Martindale J.R. The Prosopography of the Later Roman Empire: Volume II. A.D. 395—527. Cambridge University Press: Cambridge, 1980.
- Martindale J.R. The Prosopography of the Later Roman Empire: Volume III. AD 527—641. Cambridge University Press: Cambridge, 1992.
Отрывок, характеризующий Преторианская префектура Галлии
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
