Пэджет, Эдвард
| Эдвард Пэджет англ. Edward Paget | ||
| ||
|---|---|---|
| 2 февраля 1822 — 6 ноября 1822 | ||
| Преемник: | Эдвард Барнс | |
| Рождение: | 3 ноября 1775 | |
| Смерть: | 13 мая 1849 (73 года) Каус, Англия | |
| Военная служба | ||
| Годы службы: | 1792—1825 | |
| Принадлежность: |  Британская армия
| |
| Род войск: | Пехота | |
| Звание: | Генерал | |
| Командовал: | Британская армия в Индии | |
| Награды: |
| |
Сэр Эдвард Пэджет (англ. Edward Paget; 3 ноября 1775 — 13 мая 1849) — генерал Британской армии.
Карьера
Эдвард Пэджет был четвёртым сыном Генри Пэджета, 1-го графа Аксбриджа. В 1792 году он стал корнетом в 1-й лейб-гвардейский полк. Служил во Фландрии, Вест-Индии, на мысе Сан-Винсенти, Сицилии, в Египте[1]. Был членом парламента от Карнарвона с 1796 по 1806 год.
Он служил в Британской армии во время Испано-французской войны, командуя резервом в битве при Корунье 16 января 1809 года; в том же году возглавил наступление на Порту, лишившись в бою руки[1].
В 1811 году Пэджет получил звание генерал-лейтенанта[1] и был заместителем своего командира, Артура Уэлсли, 1-го герцога Веллингтона, и был взят в плен французской кавалерией в 1812 году.
После недолгого пребывания на посту губернатора Цейлона в 1822 году, он был назначен главнокомандующим Индии 13 января 1823 года и возглавил Бирманские кампании 1824—1825 годов. Жестоко подавил в 1824 году в Барракпуре восстание трёх сипайских полков, что послужило причиной отзыва с должности главнокомадующего 7 октября 1825 года[1]. В 1825 году, получив звание генерала, ушёл в отставку. В 1826 году был назначен губернатором Королевской военной академии в Сандхёрсте. Также возглавлял Военный госпиталь в Челси с 1837 по 1849 год.
Его старший брат, Генри Уильям, 2-й граф Аксбридж, был в 1815 году произведён в маркизы Энглси и больше всего запомнился тем, что возглавил атаку тяжёлой кавалерии в битве при Ватерлоо. Третий старший брат, сэр Артур Пэджет (1771—1840), был известным дипломатом в течение Наполеоновских войн. Пятый брат, сэр Чарльз Пэджет (1778—1839), служил с отличием в военно-морском флоте и получил звание вице-адмирала.
Напишите отзыв о статье "Пэджет, Эдвард"
Примечания
Отрывок, характеризующий Пэджет, Эдвард
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
