Робертсон, Джордж Айла Макнилл

Джордж Айла Макнилл Робертсон George Islay MacNeill Robertson<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Барон Порт-Эллен
с 24 августа 1999 года
Монарх:	Елизавета II
Генеральный секретарь НАТО
11 октября 1999 года — 5 января 2004 года
Предшественник:	Хавьер Солана
Преемник:	Яап де Хопп Схеффер
Рождение:	12 апреля 1946(1946-04-12) (78 лет) Порт-Эллен, Аргайл и Бьют, Шотландия, Великобритания
Награды:

Джордж Айла Макнилл Робертсон, барон Робертсон Порт-Элленский (англ. George Islay MacNeill Robertson, Baron Robertson of Port Ellen, род. 12 апреля 1946, Порт-Эллен) — британский государственный и политический деятель.

Родился в семье полисмена на острове Айлей. Член Лейбористской партии. Неоднократно депутат парламента в 1978—1999. Министр обороны Великобритании в 1997—1999. Генеральный секретарь НАТО в 1999—2004.

24 августа 1999 получил личный дворянский титул.

Награды

• Орден Креста земли Марии 1 класса (Эстония, 5 февраля 2004 года)
• Кавалер ордена Чертополоха (Великобритания, 30 ноября 2004)
• Президентская медаль Свободы (США, 12 ноября 2003)
• Кавалер Большого креста ордена Оранж-Нассау (Нидерланды, 8 сентября 2003)
• Кавалер Большого креста ордена Святого Михаила и Святого Георгия (Великобритания, 2003)
• Большой крест ордена Звезды Румынии (Румыния, 2000)
• Большой Орден Короля Петара Крешимира IV (Хорватия)
• Большой крест ордена Заслуг (ФРГ, 1991)

Отрывок, характеризующий Робертсон, Джордж Айла Макнилл

– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.