Руфаи, Питер

Питер Руфаи
Общая информация
Полное имя	Питер Руфаи
Родился	24 августа 1963(1963-08-24) (60 лет) Лагос, Нигерия
Гражданство	Нигерия
Рост	183 см
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1980—1984	Статионери Сторес	? (?)
1985	Фемо Скорпионс	? (?)
1986—1987	Драгонс де л’Уэме	? (?)
1987—1991	Локерен	6 (0)
1991—1993	Беверен	? (?)
1993—1994	Гоу Эхед Иглс	12 (0)
1994—1997	Фаренсе	62 (0)
1997	Эркулес	10 (0)
1997—1999	Депортиво Ла-Корунья	9 (0)
1999—2000	Жил Висенте	1 (0)
Национальная сборная**
1983—1998	Нигерия	62 (1)
Международные медали
Кубки африканских наций
Серебро	Марокко 1988
Золото	Тунис 1994
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Питер Руфаи (англ. Peter Rufai; родился 24 августа 1963 года в Лагосе, Нигерия) — нигерийский футболист, бывший вратарь известный по выступлениям за «Фаренсе» и сборной Нигерии. Участник Чемпионатов мира 1994 и 1998 годов. Победитель Кубка африканских наций 1994 года.

Клубная карьера

В начале карьеры Руфаи выступал на родине в клубах «Статионери Сторес» и «Фемо Скорпионс». Сезон 1996/1997 он провёл в Бенине играя за местный «Драгонс де л’Уэме». В 1987 году Питер переехал в Европу, где без особого успеха выступал за бельгийские «Локерен» и «Беверен», а также нидерландский «Гоу Эхед Иглс». В 1996 году он перешёл в португальский «Фаренсе», где стал основным вратарем команды. В первом же сезоне удачная игра Руфаи позволила команде впервые в истории попасть в еврокубки. Его уверенные выступления не остались незамеченными и в 1997 году Питер перебрался в испанский «Эркулес», а затем и в «Депортиво Ла-Корунья». В новой команде он столкнулся с жесткой конкуренцией со стороны Жака Сонго’о. За два сезона в Ла Лиге Руфаи принял участие всего в 9 встречах. В 1999 году Питер вернулся в Португалию, где был запасным вратарем в клубе «Жил Висенте». По окончании сезона он завершил карьеру.

В 2003 году Руфаи вернулся в Испанию и открыл вратарскую школу.

Международная карьера

В 1983 году Руфаи дебютировал за сборную Нигерии. 24 июля 1993 года в отборочном матче кубка Африки против сборной Эфиопии Питер реализовал пенальти и забил свой первый гол за национальную команду. В 1994 году он во принял участие в Кубке африканских наций и стал его победителем.

В том же году он поехал на Чемпионат Мира в США. На турнире Руфаи сыграл в матчах против сборных Болгарии, Аргентины, Греции и Италии. В 1995 году он вместе с национальной командой занял четвертое место на Кубке короля Фахда.

В 1998 году Питер во второй раз принял участие в Чемпионате мира во Франции. На турнире он сыграл матче против сборных Парагвая, Испании, Болгарии и Дании.

Голы за сборную Нигерии

#	Дата	Место	Противник	Результат	Соревнование
01.	24 июля 1993	Национальный стадион, Абуджа, Нигерия	Эфиопия	6:0	Кубок африканских наций 1994 (отборочный турнир)

Достижения

Международные

Нигерия

• 1 Кубок африканских наций — 1994

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/peter-rufai/104328 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Руфаи, Питер

В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.