Сангинетти, Хулио Мария

Хулио Мария Сангинетти Койроло Julio María Sanguinetti Coirolo
35-й президент Уругвая Уругвая
1 марта 1985 — 1 марта 1990
Предшественник:	Рафаэль Аддиего Бруно
Преемник:	Луис Альберто Лакалье
37-й президент Уругвая Уругвая
1 марта 1995 — 1 марта 2000
Предшественник:	Луис Альберто Лакалье
Преемник:	Хорхе Батлье
Рождение:	6 января 1936(1936-01-06) (88 лет) Монтевидео, Уругвай
Партия:	Партия Колорадо (Уругвай)
Награды:

Хулио Мария Сангинетти Койроло (исп. Julio María Sanguinetti Coirolo; род. 6 января 1936, Монтевидео, Уругвай) — уругвайский политик, юрист и журналист, президент Уругвая с марта 1985 до марта 1990 года и с марта 1995 до марта 2000 года, член Партии Колорадо.

Юрист и журналист по профессии, он родился в семье среднего класса итальянского происхождения. Изучал право и социальные науки в университете Монтевидео, получил диплом юриста в 1961 году, а затем объединил свою юридическую практику с работой в качестве журналиста.

Награды

• Большой крест Ордена Почётного легиона (Франция)
• Орден Солнца Перу
• Орден Бояка (Колумбия)
• Мальтийский орден
• Орден Хосе Матиаса Дельгадо (Эквадор)
• Орден Южного креста (Бразилия)
• Орден Изабеллы Католички (Испания)
• Орден Заслуг (Чили)
• Орден маршала Франсиско Солано Лопеса (Парагвай)
• Орден Освободителя Сан-Мартина (Аргентина)
• Орден Освободителя (Венесуэла)
• Орден Андреса Белло (Венесуэла)
• Орден Ацтекского орла (Мексика)
• Орден Мануэла Амадора Герреро (Панама)

Ссылки

• [www.cidob.org/es/documentacio/biografias_lideres_politicos/america_del_sur/uruguay/julio_maria_sanguinetti_coirolo Ficha de Julio María Sanguinetti en CIDOB]

Отрывок, характеризующий Сангинетти, Хулио Мария

На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.