Семевский, Борис Николаевич

Бори́с Никола́евич Семе́вский
Дата рождения:	6 марта 1907(1907-03-06)
Место рождения:	с. Верховье Велижского уезда Витебской губернии
Дата смерти:	5 декабря 1976(1976-12-05) (69 лет)
Место смерти:	Ленинград
Страна:	СССР
Научная сфера:	экономика, экономическая география, американистика
Место работы:	ЛГУ
Учёная степень:	доктор географических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Российский государственный аграрный университет — МСХА им. К. А. Тимирязева
Научный руководитель:	Вавилов, Николай Иванович
Известные ученики:	Лавров С.Б., Лачининский В.А.
Известен как:	автор трудов по экономической географии зарубежных стран и по общетеоретическим вопросам экономической географии.

Бори́с Никола́евич Семе́вский (21 февраля (6 марта) 1907, Верховье — 5 декабря 1976, Ленинград) — советский экономико-географ, страновед, доктор географических наук (1949), профессор. Вице-президент Географического общества СССР (с 1970).

Биография

Борис Николаевич Семевский родился в семье смоленских дворян 6 марта 1907 года в Верховье — имении своего деда В. Е. Рентельна в Велижском уезде Витебской губернии. Окончил экономический факультет Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева в 1931 году. Работал в Туркмении над проблемами хозяйственного освоения пустынь. В 1933 году возглавлял научные исследования в автопробеге Москва — Каракумы — Москва, в 1936 году — Каракумскую экспедицию. В 1934—1938 годах — директор Репетекской песчано-пустынной станции.

В первые дни Великой Отечественной войны Б. Н. Семевский был мобилизован и определён в картографический отдел Ленинградского фронта. Начиная с 1943 г. он преподавал в различных военных академиях. Приказом штаба Ленинградского фронта № 20576 от 24.09.1943 года воентехник 2-го ранга Семевский Б. Н. награждён медалью «За оборону Ленинграда».

Приказом № 2 от 19.10.1945 года ВА тыла и снабжения им. Молотова, капитан интендантской службы Семевский Б. Н. награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

В 1949 г. Б. Н. Семевский защитил докторскую диссертацию на тему «Теоретические и практические основы народно-хозяйственного использования пустынь». В 1951—1957 годах — декан географического факультета Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена. С 1958 году возглавлял кафедру экономической географии географического факультета ЛГУ им. А. А. Жданова. В 1962—1964 годах работал на Кубе, принимал участие в разработке Национального атласа Кубы. В 1970 году стал деканом географического факультета ЛГУ им. А. А. Жданова, в том же году был избран вице-президентом Географического общества СССР. Оба поста занимал до своей смерти в декабре 1976 года.

Вклад в науку

Б. Н. Семевский — один из основателей ленинградской научной школы социально-экономической географии зарубежного мира и страноведения. Специализировался на изучении США и Кубы. Участвовал в работе XXII (Монреаль) и XXIII (Ленинград) Международного географического конгресса. Был инициатором создания Комиссии географии Америки при Географическом обществе СССР.

Основные работы

• Сельскохозяйственное освоение пустынь. — Л., 1937. — 86 с.
• Соединенные Штаты Америки. Экономико-географический очерк. Пособие для учителей. — М.: Учпедгиз, 1963. — 296 с.
• Вопросы теории экономической географии. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1964. — 87 с.
• Экономическая география зарубежных стран. Ч. 1—2, М., 1968—72 (соавтор и ред.).
• Экономическая география Кубы. — Л.: Наука, 1970. — 219 с.
• Введение в экономическую географию. Учеб. пособие. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1972. — 336 с.
• Введение в экономическую географию. Учеб. пособие. 2-е изд., испр. и доп. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1976. — 334 с.
• Теоретическая экономгеография / Под ред. Н. Т. Агафонова. — Л.: Наука, 1981. — 172 с.

Источники

• Борис Семевский — потомок дворянского рода / Ред.-сост., автор комментариев А. И. Чистобаев. - Смоленск: Универсум, 2007. - 260 с. ISBN 5-88984-437-7
• [ecgeo.pu.ru/doc/Semevsky%20in%20geographic%20science%20of%20America.pdf Лачининский В. А. Борис Николаевич Семевский в географической американистике (к 100-летию со дня рождения, 6 марта 1907 - 6 марта 2007гг.)]
• [ecgeo.pu.ru/semevsky.phtml Семевский Борис Николаевич (1907-1976) // Официальный сайт кафедры экономической и социальной географии факультета географии и геоэкологии СПбГУ]

Отрывок, характеризующий Семевский, Борис Николаевич

– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.