Семёнычев, Николай Иванович

Николай Иванович Семёнычев
Дата рождения	23 декабря 1923(1923-12-23)
Место рождения	Нижегородская губерния Лысковский уезд Трофимово РСФСР
Дата смерти	4 января 1992(1992-01-04) (68 лет)
Место смерти	Нижегородская область Лысковский район Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1942 — 1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Иванович Семёнычев — командир отделения разведывательной роты 511-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона (115-й укреплённый район, вначале 48-я армия, затем 33-я армия, 1-й Белорусский фронт), старший сержант.

Биография

Николай Иванович Семёнычев родился в крестьянской семье в селе Трофимово Лысковского уезда Нижегородской губернии (в настоящее время Лысковский район Нижегородской области). Окончил 4 класса школы, работал в колхозе.

В марте 1942 года Лысковским райвоенкоматом был призван в ряды Красной армии. С 26 августа 1942 года на фронтах Великлой Отечественной войны. Защищал Сталинград. 8 сентября 1942 года на Сталинградском фронте был тяжело ранен. Уже после Победы приказом по 115-му УР от 28 августа 1945 года за мужество и героизм в боях против немецко-фашистских захватчиков в Сталинградской битве Семёнычев был награждён медалью «За оборону Сталинграда».

В ночь на 26 ноября 1943 года рядовой Семёнычев, форсировав реку Сож в Гомельской области, первым ворвался в оборону противника. Разведав пути отступления противника, своевременно сообщил командованию, а сам продолжил ведение разведки на подступах к городу Гомель, не теряя связи с наступающими подразделениями, чем способствовал успешному овладению городом. Приказом по Белорусскому фронту от 16 декабря 1943 года он был награждён медалью «За отвагу».

При прорыве обороны противника западнее города Рогачёв (Белоруссия) 24—26 июня 1944 года сержант Семёнычев подобрался к проволочным заграждениям, проделал в них и проход, несмотря на полученное ранение, обеспечил выдвижение в атаку стрелковой роты. Приказом по 48-й армии от 27 июля 1944 года он был награждён орденом Славы 3-1 степени.

В ночь 21—22 ноября 1944 года сержант Семёнычев в составе группы захвата переправился через реку Висла в районе города Надвислянска (Солец-над-Вислой Мазовецкого воеводства) уничтожил расчёт станкового пулемёта вместе с пулемётом и захватил в плен одного содата противника. Передав его разведчикам, атоматным огнём и гранатами обеспечивал отход группы. Приказом по 25-му стрелковому корпусу от 29 ноября 1944 года он был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени.

Будучи старшим группы захвата, в ночь на 10 января 1945 года красноармеец Семёнычев переправился через реку Висла, преодолел проволочные заграждение, минное поле. Не обнаружив противника, по личной инициативе углубился в тыл противника, обнаружил 2-х солдат. Броском гранаты уничтожил одного из них, второго захватил в плен и доставил в расположение части. Приказом по 33-й армии от 17 января 1945 года он был награждён орденом Славы 2-й степени.

Старший сержант Семёнычев с отделением в ночь на 21 апреля 1945 года под городом Губен в Германии переправился через реку Нейсе, скрытно подобрался к траншеям противника. Захватив «языка», отделение без потерь возвратилось в часть. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года он был награждён орденом Славы 1-й степени.

Старший сержант Семёнычев в декабре 1945 был демобилизован. Вернулся на родину, жил в родном селе. Работал резчиком металла на Лысковском электротехническом заводе. За успехи в труде был награждён орденом Трудовой Славы 3-й степени и юбилейной медалью к 100-летию со дня В. И. Ленина.

В 1985 году в ознаменование 40-летия Победы он был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Скончался Николай Иванович Семёнычев 4 января 1992 года.

Память

• Похоронен в селе Трофимово

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14754 Николай Иванович Семёнычев]. Сайт «Герои Страны». Проверено 27 января 2016.
• [podvignaroda.ru Документы на сайте «Подвиг народа»]
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11580734@morfHeroes В биографическом словаре]

Литература

• Кавалеры ордена Славы — горьковчане. Горький, 1970. С. 247—252.
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней. Биограф.словарь. М.: Воениздат, 2000
• Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. (в 2 томах) М.: Воениздат, 2010

Отрывок, характеризующий Семёнычев, Николай Иванович

– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…