Сентиментальное путешествие на картошку
| Сентиментальное путешествие на картошку | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Владимир Иванов |
| Композитор |
Виталий Черницкий |
| Кинокомпания |
«Ленфильм» |
| Длительность |
82 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Сентиментальное путешествие на картошку» — советский художественный фильм 1986 года, молодёжная драма о любви. Вышел на экраны 6 августа 1986 года[1].
Фильм стал первой самостоятельной режиссёрской работой известного кинооператора Дмитрия Долинина (его дебютный фильм «Три года» 1980 года по повести Чехова был снят совместно со Станиславом Любшиным). Сценарий был написан Андреем Смирновым. Главную роль исполнил будущий кинорежиссёр и актёр Филипп Янковский, для которого эта роль стала первой, не считая съёмок в фильме «Зеркало» в пятилетнем возрасте.
Сюжет
Петя Карташов поступает в институт и в начале сентября в числе первокурсников отправляется в деревню «на картошку». Его девушка, которая сама в институт не поступила, не хочет отпускать его, говоря, что там он «влюбится в какую-нибудь дрянь». Действительно, в первый же день Петя замечает блондинку Аню в красной кепке, в которую влюбляется. Он признаётся девушке, что давно мечтал влюбиться в такую, как она, однако та говорит ему, что не испытывает взаимных чувств. Тем временем с опозданием в деревню прибывает Воронец, который поселяется в той же избе, что и Петя, и время от времени рассказывает окружающим о своих любовных похождениях.
Однажды за обедом Аня признаётся, что соскучилась по тёмному шоколаду. Петя вечером едет в ближайший магазин и покупает шоколад, но на последний автобус не успевает и возвращается к избу к товарищам только к ночи. Те сообщают ему, что Воронец под предлогом дня рожденья пригласил к ним двух девушек, а потом ушёл с девушкой в красной кепке. Наутро Воронец возвращается и рассказывает, что провёл ночь с Аней в амбаре, чем вызывает бешенство у Пети, который кричит Воронцу, что тот лжёт. Однако позже Петя не раз видит Аню вместе с Воронцом, а однажды, встретив их целующимися у стога сена, кричит: «Ненавижу!» и убегает.
Проходит срок пребывания на картошке. Умирает баба Зоя, у которой Петя с товарищами снимал комнату и которая рассказывала им о прежней жизни в деревне. Воронец начинает избегать Аню, и однажды Петя застаёт её в слезах. Рыдая, она говорит, что сама во всём виновата. Вскоре студенты на двух автобусах возвращаются в город.
В ролях
- Филипп Янковский — Петя Карташов
- Анжелика Неволина — Аня Баскина
- Пётр Семак — Лёша Воронец
- Андрей Гусев — Василий Середа
- Николай Устинов — Николай Проскурин, староста
- Василий Арканов — Никита Успенский
- Евгения Баркан — баба Зоя
- Фёдор Валиков — дед Серёга, хозяин дома
- Эльвира Колотухина — Тося, соседка бабы Зои
- Сергей Русскин — Игорь, местный хулиган
- Мария Мушкатина — Катя
- Юлия Бочанова — Настя
- Валентин Трущенко — Альберт, колхозник (озвучил Игорь Ефимов)
- Вадим Малышев — Лыкиш
- Дмитрий Месхиев — студент-кавказец
- Алексей Симонов — студент
- Марина Яковлева — эпизод
Дополнительные факты
- Фраза «Начальство в лицо надо знать», произнесённая старостой Николаем, вошла в словари крылатых фраз и афоризмов отечественного кино[2][3].
Напишите отзыв о статье "Сентиментальное путешествие на картошку"
Литература
- Павлова И. Сентиментальное путешествие… (О худож. фильме «Сентиментальное путешествие на картошку») // «Смена». 1986. 5 окт.
- Плахов, Андрей. Любовь не картошка (О худож. фильме «Сентиментальное путешествие на картошку») // «Кино» (Рига). — 1986. — No 10. — С. 2—3.
- Гербер, Алла. Пятеро под одной крышей (О худож. фильме «Сентиментальное путешествие на картошку») // «Искусство кино». — 1987.— No 3.— С. 72—77.
См. также
- «Старики на уборке хмеля» — чехословацкий музыкальный фильм, молодёжная мелодрама 1964 года о первой любви, возникающей во время сбора хмеля старшеклассниками.
Примечания
- ↑ Советские художественные фильмы: аннотированный каталог, Том 11. 1986—1987. Изд-во Всероссийской газеты «Нива России», 1995. — С. 166.
- ↑ [books.google.ru/books?id=RLGW4zGf4CkC Крылатые фразы и афоризмы отечественного кино]. ОЛМА Медиа Групп, 2007. — С. 713.
- ↑ [books.google.ru/books?id=S4ymeA9V2dYC Большой словарь: Крылатые фразы отечественного кино]. ОЛМА Медиа Групп, 2001. — С. 197.
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=5887 Информация о фильме на сайте Russiancinema.ru]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Сентиментальное путешествие на картошку
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
