Сибирский стрелок (эсминец)
«Сибирский стрелок» (до рев. Сибирскій стрѣлокъ) — эскадренный миноносец (до 27 сентября (10 октября) 1907 года — минный крейсер) типа «Охотник». С 1925 года опытовое судно, затем сторожевой корабль «Конструктор».
История строительства
Заказан во время Русско-японской войны в числе 24 эсминцев-«добровольцев». Корпус корабля был заложен в марте 1905 года[1] на верфи акционерного общества «Сандвикский корабельный док и механический завод» в Гельсингфорсе, спущен на воду 6 сентября того же года и вошёл в состав Балтийского флота в июне 1906 года.
Название «Сибирский стрелок» было присвоено только 13 октября 1905 года, то есть уже после спуска на воду.
История службы
После вступления в строй корабль вошёл в состав 1-го отряда минных судов Балтийского флота (позже 1-й минной дивизии), первым командиром которого стал Н. О. Эссен, позже исполнял роль флагмана соединения.
В 1910 году был перевооружён на новые 102-мм орудия, в 1911—1912 годах прошёл капитальный ремонт на верфи В. Крейтон и К° в Петербурге с заменой всех трубок котлов.
В ходе Первой мировой войны участвовал в установке минных заграждений на Балтике — сначала у германских берегов, позже и у собственных.
28 июля (10 августа н.с.) 1915 года «Сибирский стрелок» в ходе сражения в Рижском заливе получил два попадания 150-мм снарядов с немецких крейсеров, получив серьёзные повреждения, однако смог благополучно уйти, не понеся при этом потерь в экипаже[2].
В 1916 году году корабль прошёл очередной ремонт, в ходе которого было установлено третье 102-мм орудие и увеличены углы возвышения имеющихся.
4 апреля 1916 находившийся в охранении «Славы» эсминец был атакован германскими аэропланами, но их удалось отогнать зенитным огнём.
«Сибирский стрелок» входил в состав сил, выделенных для уничтожения немецкого конвоя 31 мая (13 июня) 1916 (непосредственно перехват осуществлялся «Новиками» Колчака). Эта операция закончилась неудачей (был потоплен только вспомогательный крейсер «Герман»), во втором же (и тоже неудачном) набеге 17 (30) июня корабль участия не принял.
Эсминец не смог принять участия в Моонзундском сражении, 11-20 апреля 1918 года перешёл из Гельсингфорса в Петроград в ходе Ледового похода и сразу же был отправлен на хранение.
В отличие от двух однотипных кораблей («Пограничник» и «Генерал Кондратенко»), находившихся на хранении и разобранных в 1923—1925 годах, «Сибирский стрелок» в 1925 прошёл капитальный ремонт (с демонтажом вооружения) и был передан Остехбюро, став опытовым судном «Конструктор». На нём проходили испытания новых образцов мин, торпед и систем управления огнём. Командовал им в 1926—1931 годах М. Н. Беклемишев, известный подводник, первый командир «Дельфина».
После ликвидации Остехбюро бывший эсминец был в 1939 году передан НИМТИ ВМФ и также использовался для испытательных целей.
В августе 1941 на него установили вооружение (3 орудия Б-24-БМ и 4 автоматических зенитных, 3 пулемёта) и переклассифицировали в сторожевой корабль, сохранив, однако, название «Конструктор». В этом качестве он принял участие в обороне Ленинграда, сопровождая караваны по Ладожскому озеру и обстреливая захваченное немцами побережье.
4 ноября 1941 года находившийся у Осиновца «Конструктор» получил прямое попадание 250-кг авиабомбы с немецкого бомбардировщика. Взрывом была смята носовая оконечность, все находившиеся в ней члены экипажа и гражданские лица погибли. Тем не менее, корабль удалось сохранить на плаву и эвакуировать беженцев и большую часть экипажа. Была предпринята попытка отбуксировать его кормой вперёд в бухту Морья, однако уже 25 ноября тяжело повреждённый сторожевик в ходе шторма был выброшен на отмель, а носовая оконечность оторвана окончательно[3].
В условиях блокадного Ленинграда на Ижорском заводе была изготовлена укороченная на 5 м замена носовой части, весной 1943 года её доставили в Осиновец и смонтировали на поднятом корабле. «Конструктор» был вновь включён в состав Ладожской военной флотилии 13 апреля 1943, и в её составе принял участие в операции по деблокаде Ленинграда.
3 января 1945 года бывший эсминец был вновь разоружён и переведён в состав опытных судов. 10 июля 1956 года он был переклассифицирован как бон-отопитель «ОТ-29», 1 июня 1957 года же исключён из списков ВМФ и сдан на слом.
В массовой культуре
Присутствует в художественном фильме «Адмиралъ» (и его телевизионной 10-серийной версии), где в 1916 году участвует в уничтожении броненосного крейсера «Фридрих Карл». Данная сцена имеет слабое отношение к реальным событиям, кроме того, недостоверно показан и внешний вид эсминца, соответствующий более ранним четырёхтрубным кораблям типа «Сокол»[4].
Напишите отзыв о статье "Сибирский стрелок (эсминец)"
Ссылки
- ↑ Официальной церемонии закладки не было, как и на почти всех «добровольцах»
- ↑ Это произошло у Церельского маяка, в ряде источников ошибочно указывается, что эсминец получил повреждения в ходе боя «Фон дер Танна» и «Громобоя» у мыса Утэ в тот же день
- ↑ www.vesti.ru/doc.html?id=896111 Находка носовой оконечности на дне Ладоги
- ↑ [www.temza.ru/forum/index.php?topic=9.0 Адмираль]
- [navsource.narod.ru/photos/03/208/ Архив фотографий кораблей русского и советского ВМФ Эскадренный миноносец «Сибирский Стрелок»].
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сибирский стрелок (эсминец)
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.
Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
