Сирани, Элизабетта

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Элизабетта Сирани

Элизабе́тта Сира́ни (итал. Elisabetta Sirani; 8 января 1638, Болонья — 28 августа 1665, там же) — итальянская художница.





Биография

Дочь художника болонской школы и торговца искусством Джованни Андреа Сирани, одного из ближайших учеников и сотрудников Гвидо Рени. Начала заниматься живописью в 12 лет под влиянием ценителя и историка искусства Карло Чезаре Мальвазии (фр.)русск., впоследствии включившего её биографию — единственной женщины — в свою известную книгу о художниках Болоньи (1678). Отец поначалу относился к этим занятиям скептически, но год спустя принял дочь в мастерскую. Уже к 17-ти годам она стала вполне сложившимся живописцем и гравёром, с этого времени вела тетрадь, в которую записывала все свои работы. Её манера близка к Гвидо Рени, их произведения несколько раз путали: так известный предполагаемый портрет Беатриче Ченчи работы Сирани долгое время приписывался Рени. Художница много трудилась, чтобы прокормить семью: отец отошел от живописи, изувеченный артрозом и подагрой, так что ей пришлось возглавить мастерскую, где её помощницами выступали сестры Барбара и Анна Мария. Её работы славились не только в Болонье, но во Флоренции и Риме, среди ценителей её живописи был Козимо III Медичи. В 1660 открыла школу живописи для женщин, в том же году была принята в [it.wikipedia.org/wiki/Accademia_nazionale_di_San_Luca Академию Святого Луки] в Риме. Любила музыку, играла на лире, пела. Умерла от прободной язвы (хотя по городу ходили слухи, будто её отравила служанка Лючия Толомелли, было проведено дознание). Оставила около 200 живописных и графических работ, находящихся сегодня в различных музеях Европы и США.

Останки умершей были захоронены рядом с прахом Гвидо Рени в капелле Гвидотти Базилики Св. Доминика в Болонье.

Творчество

Художнице принадлежат живописные и графические работы на библейские и мифологические сюжеты, портреты и автопортреты. В её творчестве, наряду с образом Богоматери, ощутимо выражен интерес к образу женщины-губительницы, мстительницы (Цирцея, Юдифь и др.)

Избранные работы

Интересные факты

  • Посетивший мастерскую Сирани в 1664 Козимо Медичи застал её за работой над портретом его дяди. Великий герцог Тосканский тут же заказал ей изображение Мадонны для собственной коллекции. Художница выполнила работу столь быстро, что краски успели высохнуть, и заказчик забрал работу с собой.
  • Торжественную мессу по умершей отслужили через два с половиной месяца после её кончины, в ноябре 1665 г. в болонской Базилике Св. Доминика. Катафалк в затянутой чёрным капелле представлял собой сделанный под мрамор античный Храм Славы со скульптурным изображением художницы за мольбертом. Траурную речь «Кисть, облитая слезами» произнес достопочтенный Джованни Луиджи Пичинарди (см. об этом: Phillippy P. B. Painting women: cosmetics, canvases, and early modern culture. Baltimore: Johns Hopkins UP, 2006, p.26-30).

Образ в культуре

Романизированные биографии художницы начали создавать ещё в XIX в., особенно в её родном городе. Недавно ей была посвящена стихотворная драма итальянского поэта Давиде Рондони (р.1964) Искусство — яд (2004[1]). Пьесу поставила в 2005 актриса и режиссёр Яя Форте.

Напишите отзыв о статье "Сирани, Элизабетта"

Примечания

  1. ↑ [www.worldcat.org/title/veleno-larte-storia-vera-e-teatrale-di-elisabetta-sirani-pittrice/oclc/57713404&referer=brief_results Il veleno, l'arte : storia vera e teatrale di Elisabetta Sirani pittrice (Book, 2004) [WorldCat.org]]

Литература

  • Picinardi G.L. Il pennello lagrimato. Orazione funebre… con varie poesie in morte della signora Elisabetta Sirani. Bologna: Giacomo Monti, 1665
  • Manaresi A. Il processo di avvelenamento fatto nel 1665-66 in Bologna contro Lucia Tolomelli per la morte di Elisabetta Sirani. Bologna: Zanichelli, 1904 (переизд.: Bologna: A. Forni, 1975)
  • Ragg L.M.R. The Women Artists of Bologna. London: Methuen&Co, 1907
  • Modesti A. Elisabetta Sirani: una virtuosa del Seicento bolognese. Bologna: Compositori, 2004
  • Elisabetta Sirani: pittrice eroina (1638—1665)/ Jadranka Bentini, Vera Fortunati, eds. Bologna: Compositori, 2004 (каталог большой выставки работ художницы в Археологическом музее Болоньи, 2004—2005)
  • Life stories of women artists, 1550—1800: an anthology/Julia K. Dabbs, ed. Farnham; Burlington: Ashgate, 2009

Ссылки

  • [www.hyperhistory.com/online_n2/people_n2/women_n2/sirani.html Краткая биография]  (англ.)
  • [www.artcyclopedia.com/artists/sirani_elisabetta.html Работы в музеях мира]

Отрывок, характеризующий Сирани, Элизабетта

Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Сирани,_Элизабетта&oldid=77725151»