Сицкий, Алексей Юрьевич

князь Алексей Юрьевич Сицкий
стольник
1597
боярин
15 марта 1615 — 4 июля 1644
начальник приказа Казанского дворца
1617 — 1619
Предшественник:	?
Преемник:	Дмитрий Мамстрюкович Черкасский
начальник Московского судного приказа
1624 — 1627
начальник Московского судного приказа
1638
начальник Поместного приказа
1626
начальник Пушкарского приказа
1632 — 1636
Смерть:	4 июля 1644(1644-07-04)
Род:	Сицкие
Отец:	Юрий Васильевич Косой Сицкий
Супруга:	княжна Евдокия Дмитриевна (Пожарская или Елецкая)
Дети:	Фёдор

Алексей Юрьевич Сицкий (ум. 4 июля 1644 года) — князь, стольник в 1597, боярин с 1615, воевода, сын Юрия Васильевича Косого Сицкого. Занимал видное положения во время правления царя Михаила Фёдоровича Романова, управляя рядом Приказов.

Биография

Впервые Алексей Юрьевич упоминается в разрядах в 1597 году как стольник, который присутствовал в Большой грановитой палате при приёме царского посла. В 1598 году Алексей подписался под грамотой об избрании в цари Бориса Фёдоровича Годунова.

В 1600 году Алексей упоминается как воевода в Шацке.

В 1606 году Алексей стоял у стола во время свадьбы Лжедмитрия I и Марины Мнишек.

В 1608 году Алексей оказался одним из первых перебежчиков в лагерь в Тушино Лжедмитрия II («Тушинского вора»), став одним из его советников. Из-за этого в 1610 году в окружной грамоте, составленной князем Фёдором Ивановичем Мстиславским для отправки Сибирские города о соблюдении присяги королевичу Владиславу, князь Алексей Юрьевич Сицкий был назван «воровским советником».

В 1613 году Алексей, как и другие князья Сицкие, поддержал избрание царём Михаила Фёдоровича Романова, подписавшись в грамоте об избрании.

15 марта 1615 года Алексей был пожалован в бояре. В этот день о присутствовал у государева стола и был пожалован за Торопецкую службу шубой и кубком. После него шубой и ковшем был пожалован князь Фёдор Андреевич Елецкий, однако он был недоволен и бил челом царю о том, что ему невместно идти после князя Сицкого, а также получать меньшую награду. Михаил Фёдорович отказал князю Елецкому, после чего тот был должен государево жалование получать после князя Сицкого.

В 1616 году Алексей Юрьевич сначала был воеводой в Торопце, затем был назначен наместником в Нижний Новгород. В том же году он участвовал в посольстве в Смоленск. Тогда же он имел денежный оклад в Устюжской четверти 400 рублей.

В 1617—1619 годах Алексей Юрьевич был начальником приказа Казанского дворца. В 1618 году Андрей был в Москве во время осады города королевичем Владиславом. В том же году он был в ответе с Кизильбашским послом.

В 1621 году Алексей Юрьевич был воеводой в Вязьме.

В 1624—1627 годах Алексей Юрьевич возглавлял Московский судный приказ.

В 1625 году он участвовал при отпуске Кизильбашского посла. В том же году Алексей Юрьевич с женой были в «сидячих» боярах и боярынях на первой свадьбе царя Михаила Фёдоровича с княжной Марии Владимировной Долгоруковой.

В 1626 году Алексей присутствовал на второй свадьбе царя — с Евдокией Лукьяновной Стрешневой. В том же году он упоминается как начальник Поместного приказа.

В 1628—1630 годах Алексей Юрьевич был воеводой в Казани.

В 1631 году Алексей Юрьевич участвовал в приёме шведского посла.

В 1632—1636 годах Алексей Юрьевич возглавлял Пушкарский приказ.

В 1637 году Алексей Юрьевич участвовал в приёме литовского гонца.

В период 1617—1637 годов Алексей Юрьевич часто сопровождал царя в походах на богомолье, а также обедал у него в торжественные дни. В 1635, 1637, 1638 и 1640 годах Андрей обедал у патриарха Иоасафа.

В 1638 году Алексей Юрьевич вновь глава Московского судного приказа. В этом году он наблюдал в Москве за подворной переписью людей «для осадного времени». В том же году он дневал и ночевал у гроба царевича Василия Михайловича.

В 1638—1641 годах во время службы князя Дмитрия Михайловича Пожарского в Переяславле Рязанском заменял его в Москве (от Москвы реки до Яузы) у городового земляного дела.

Состав владений Алексея Юрьевича зафиксирован в писцовой выписке 1620 года письма и дозора Юрия Редрикова и подьячего Михаила Неверова. В них состав входила старая вотчина отца и деда в Ярославском уезде — сёла Лацкое, Покровское и Воскресенское на реках Чернаве и Корбаке с деревнями. Кроме того за ним была вотчина дяди, князя Ивана Васильевича Сицкого, жребий села Покровское на реке Сить с деревнями. Всего в состав вотчины князя Андрея Юрьевича Сицкого входило 4 села, 33 деревни, 114 пустошей; в них два двора вотчинниковых, 11 людских, 54 крестьянских, 52 бобыльских, 8 пустых, земли всего 2086 четей в поле.

У Алексея Юрьевича был местнический счёт с Фёдором Леонтьевичем Бутурлиным (за жён).

Брак и дети

Жена: княжна Евдокия Дмитриевна (ум. 4 декабря 1634). Дети:

• Авдотья (жена боярина Глеба Ивановича Морозова)
• Фёдор (ум. до 1627), стольник в 1613, комнатный стольник царя Михаила Фёдоровича

Литература

• Корсакова В. Сицкие // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Лобанов-Ростовский А. Б.. Русская родословная книга: В 2 томах. — СПб.: Издание А. С. Суворина, 1895. — Т. 2. — 481 с.
• История родов русского дворянства: В 2 кн. / авт.-сост. П. Н. Петров. — М.: Современник; Лексика, 1991. — Т. 1. — 431 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-270-01513-7.

Отрывок, характеризующий Сицкий, Алексей Юрьевич

– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.