Романовы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Романовы
Страна: Российская империя
Родоначальный дом: Род Андрея Кобылы[1]/Ольденбургская династия
Титулы:
Основатель: Михаил Фёдорович Романов
Последний правитель: Николай II Александрович
Нынешний глава: Мария Владимировна Романова или Димитрий Романович Романов
Год основания: 1613
Смещение: 1917 (Февральская революция)
[ru.rodovid.org/wk/Род:Романовы Романовы] на Родоводе

Рома́новы — русский боярский род, носивший такую фамилию с конца XVI века; с 1613 года — династия русских царей и с 1721 года — императоров всероссийских, а впоследствии — царей Польши, великих князей Литвы и Финляндии, герцогов Ольденбурга и Гольштейн-Готторпа и великих магистров Мальтийского Ордена. Отреклись от престола в марте 1917 года.

Прямая ветвь рода Романовых на всероссийском престоле пресеклась после смерти императрицы Елизаветы Петровны; с 5 января 1762 года императорский престол перешёл по женской линии к Гольштейн-Готторп-Романовской династии, сыну царевны Анны Петровны и герцога Карла-Фридриха Гольштейн-Готторпского, по династическому договору их сын Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский (будущий император всероссийский Пётр III) признавался членом императорского Дома Романовых. Таким образом, по генеалогическим правилам императорский род (династия) именуется Гольштейн-Готторп-Романовской (Гольштейнъ-Готторпъ-Романовской династіи)[3], а императорский дом — Романовых.





Фамилия Романовы

Первым из рода фамилию Романов стал носить Фёдор Никитич (он же патриарх Филарет) в честь своего отца Никиты Романовича и деда Романа Юрьевича Захарьиных. Юридически члены царской, а затем императорской, семьи не носили вообще никаких фамилий («царевич Иван Алексеевич», «великий князь Николай Николаевич» и т. д.).

Кроме того, с 1761 года в России царствовали потомки сына Анны Петровны и герцога Гольштейн-Готторпского Карла-Фридриха, которые по мужской линии происходили уже не от Романовых, а от Гольштейн-Готторпов (младшая ветвь Ольденбургской династии, известной с XII века). В генеалогической литературе представители династии начиная с Петра III носят название Гольштейн-Готторп-Романовы. Несмотря на это, с ХХ века названия «Романовы» и «Дом Романовых» общепринято употреблялись для официального обозначения Российского Императорского Дома, герб бояр Романовых был включён в официальное законодательство, а в 1913 году широко отмечалось трёхсотлетие дома Романовых (подробнее см. Российский Императорский Дом#Фамилия).

После 1917 года фамилию Романовых официально стали носить (по законам Временного правительства, а затем в эмиграции) практически все члены царствовавшего дома. Исключение составляют потомки великого князя Дмитрия Павловича. Он был одним из Романовых, кто признал Кирилла Владимировича императором в изгнании. Женитьба Дмитрия Павловича на Одри Эмери была признана Кириллом морганатическим браком члена царствующего дома, а супруга и дети получили титул князей Романовских-Ильинских. Остальные Романовы также вступили в морганатические (с точки зрения российского закона о престолонаследии) браки, однако не посчитали нужным менять фамилию (подробнее см. Романовы после 1917 года#Фамилия).

Герб

Основная статья: Герб Романовых

Генеалогические древа

  • House of Romanov family tree (1347-2014) by shakko (RU).jpg

    Дом Романовых за весь период существования (с 1347 по настоящее время)

  • House of Romanov family tree (1347-1917) by shakko (RU).jpg

    Дом Романовых до свержения (с 1347 по 1917 год)

  • House of Romanov family tree (1613-1917) by shakko (RU).jpg

    Дом Романовых с воцарения до свержения (с 1613 по 1917 год)

  • House of Romanov family tree (rulers) by shakko (RU).jpg

    Монархи из дома Романовых

  • House of Romanov family tree (rulers with wives) by shakko (RU).jpg

    Монархи из дома Романовых с супругами

  • House of Romanov family tree (1613-1762) by shakko (RU).jpg

    Царствующий дом Романовых до пресечения в мужском колене (с 1613 по 1762 год)

  • House of Romanov family tree (1762-1917) by shakko (RU).jpg

    Гольштейн-Готторп-Романовы (с 1762 по 1917 год)

История Романовых

Предыстория

Основная статья: Романовы до 1613 года

Согласно родовому преданию, предки Романовых выехали на Русь «из Пруссии» в начале XIV века. Однако историк Веселовский полагает, что Романовы — выходцы из Новгорода[4].

Первым достоверным предком Романовых и ряда других дворянских родов считается Андрей Кобыла — боярин московского князя Симеона Гордого. Потомки Фёдора Кошки стали прозываться Кошкиными. Дети Захария Ивановича Кошкина стали Кошкиными-Захарьиными, а внуки — просто Захарьиными. От Юрия Захарьевича пошли Захарьины-Юрьевы.

Благодаря браку Ивана IV Грозного с Анастасией Романовной Захарьиной род Захарьиных-Юрьевых стал в XVI веке близким к царскому двору, а после пресечения московской ветви Рюриковичей начал претендовать на престол.

Старшая дочь Александра Борисовича Горбатого-Шуйского, Евдокия, была замужем за Никитой Романовичем Захарьиным, дедом царя Михаила[5][6], что дало Романовым некоторое основание выводить свою родословную от Рюрика. При этом следует отметить, что не все историки считают её матерью Фёдора Никитича: некоторые[7][8] придерживаются мнения, что матерью Фёдора была другая жена Никиты, Варвара Головина.

Цари

В 1613 году внучатый племянник Анастасии и сын Фёдора Никитича Михаил Фёдорович был избран на царство, и его потомство (которое традиционно называется «Дом Романовых») правило Россией до 1917 года.

Всего династия Романовых дала стране 5 царей: Михаил Фёдорович, его сын Алексей Михайлович, и три его сына — Фёдор Алексеевич, Иван V и Пётр I. Последний принял императорский титул в 1721 году.

Императоры

Первым императором из династии Романовых был Пётр Великий. Ему в качестве самодержавной императрицы наследовала супруга Екатерина I, чьё происхождение до сих пор остаётся загадкой. После её кончины престол перешёл внуку императора от первого брака — Петру II.

Из-за интриг далее линия наследования детей Петра Великого была заморожена, и императорский престол был отдан дочери царя Ивана V (старшего брата Петра I) — Анне Иоанновне. Ей наследовал правнук Ивана V — Иоанн VI Антонович, сын герцога Брауншвейгского, единственный представитель на русском троне династии Мекленбург-Брауншвейг-Романовы. Последний был свергнут своей тёткой, «дщерью Петровой» — императрицей Елизаветой. Она до конца жизни оставалась незамужней и бездетной и передала корону сыну своей сестры Анны Петровны.

Таким образом, в этот период правило пять императоров, из которых лишь трое были Романовыми по крови. Со смертью Елизаветы прямая мужская линия наследования пресеклась.

Ветвь Гольштейн-Готторп-Романовская

Основная статья: Гольштейн-Готторп-Романовы

После брака Анны Петровны с герцогом Карлом Гольштейн-Готторпским род Романовых фактически перешёл в род Гольштейн-Готторпов, однако по династическому договору сын от данного брака (будущий Пётр III) признавался членом Дома Романовых.

Таким образом, по генеалогическим правилам императорский род именуется Гольштейн-Готторп-Романовский[3], что нашло отражение на родовом гербе Романовых и гербе Российской империи.

Начиная с Петра III и Екатерины II, точнее, с их сына Павла I, престол в доме Романовых передавался практически по прямой линии, без хитросплетений родословных предшествующего периода, в частности, благодаря изданному Павлом указу о престолонаследии по прямой мужской линии. Павлу наследовал его старший сын Александр I, оказавшийся бездетным. Второй сын — великий князь Константин Павлович от престола отказался (что стало одним из поводов восстания декабристов). Следующим императором стал третий сын Павла — Николай I. Наследники престола со времён Екатерины Великой носили титул цесаревича.

Ему наследовал старший сын Александр II. Его старший сын цесаревич Николай Александрович скончался от туберкулёза в возрасте 21 года, и следующим императором стал второй сын Александр III, которому наследовал старший сын, последний русский правитель Николай II, отрёкшийся от престола, а затем расстрелянный. Номинально в течение 16 часов императором был великий князь Михаил Александрович, который также отрёкся.

Таким образом, из Гольштейн-Готторпской ветви Романовых происходит 8 императоров, включая Екатерину Великую.

XIX век

В XIX веке императорская семья крайне разрослась. Были приняты специальные законы — «Учреждениями о Императорской Фамилии» 1799 и 1886 годов, регулирующие права и обязанности членов семьи, а также материальные аспекты их существования, в частности, был введён титул князь императорской крови для слишком дальнего потомства императора. Подробнее см. Российский Императорский Дом.

Ещё три ветви Романовых (по женской линии) входили в Российский Императорский Дом[9]:


Романовы после 1917

Списки Романовых
См. также: Романовы после 1917

На начало 1917 года династия Романовых насчитывала 65 членов[10] (в том числе 32 представителя мужского пола), 18[10] из которых (в том числе 13 мужчин) были убиты большевиками в 1918—1919 годах в Екатеринбурге, Алапаевске, Петербурге. Спасшиеся 47 человек оказались в изгнании за границей (в основном во Франции и США).

В 1920—1930-х годах значительная часть представителей династии продолжала надеяться на крах советской власти в России и восстановление монархии. Великая княжна Ольга Константиновна в ноябре-декабре 1920 года была регентом Греции и приняла в страну часть беженцев из России. В 1942 году двоим представителям Дома Романовых предлагали черногорский престол. Существует Объединение членов рода Романовых.

Все нынешние представители этого рода являются потомками четырёх сыновей императора Николая I:

Генетические исследования

В 1991 году из обнаруженного в окрестностях Екатеринбурга группового захоронения людей со следами насильственной смерти были извлечены обнаруженные там останки людей. По факту обнаружения останков убитых Генеральной прокуратурой и Бюро Главной судебно-медицинской экспертизы РФ была назначена комплексная экспертиза; в комиссию экспертов вошли представители различных областей науки. Исследование останков традиционными антропологическими методами показало, что захоронено было девять человек[11].

Включённый в состав комиссии специалист по молекулярной генетике Павел Иванов выполнил исследование ДНК, извлечённой из останков этих 9 человек. Анализ аллельного состояния молекулярно-генетических маркеров ДНК выявил среди останков семейную группу из 5 человек, включавшую отца, мать и трёх дочерей (остальные 4 индивида не обнаруживали родственных связей ни с членами данной группы, ни между собой). Сопоставление же митохондриальной ДНК с использовавшимися в качестве объектов сравнения образцами митохондриальной ДНК, выделенной из крови ныне живущих родственников по женской линии как императора (герцог Файф и графиня Шереметьева-Сфири), так и императрицы (герцог Эдинбургский), убедительно подтвердило, что среди захороненных действительно находятся пять расстрелянных 17 июля 1918 года представителей династии Романовых: Николай II, Александра Фёдоровна и три их дочери[11].

Старший следователь-криминалист Следственного комитета РФ Владимир Соловьёв, руководивший этими работами и доказавший, что найденные под Екатеринбургом останки принадлежат семье убитого монарха, рассказывает, что изначально с идентификацией были проблемы: «мы находили родственников и путём переговоров убеждали их сдать анализ крови на ДНК — в 1990-х ДНК определяли по анализу крови. Среди них, например, супруг королевы Великобритании принц Филипп Маунтбаттен (он — потомок Николая I), переговоры проходили при посредничестве принца Майкла Кентского. При расшифровке ДНК Николая II экспертов ожидал неожиданный сюрприз — гетероплазмия или мутация в том участке ДНК, где, по уверениям учёных, раньше ни у кого из людей такого явления не наблюдалось. Условно говоря, если обозначить участок гена буквой, то у императора в этом месте наблюдалось две „буквы“»[12].

В 1990-х годах эксгумировали тело брата Николая II — цесаревича Георгия Александровича. Это решило многолетнюю проблему нахождения ДНК ближайших родственников последнего императора (зарубежные потомки отказывались предоставить материал). Сравнение анализов митохондриальной ДНК императора и цесаревича, выполненное П. Л. Ивановым, показало полную идентичность[11]. «С медицинской, научной, криминалистической, наконец, точек зрения результат был превосходный. Полное совпадение генотипа Георгия Александровича с генотипом так называемого „скелета № 4“ (под таким номером значились останки Николая II), включая даже тот сдвоенный элемент в ДНК»[12].

Для сравнительного анализа генетической последовательности Николая II были использованы данные теста мтДНК его племянника — Т. Н. Куликовского-Романова (сына Ольги Александровны)[13]. Для Александры Фёдоровны генетическим сравнительным материалом послужили данные об исследовании генетического материала принца Филиппа, герцога Эдинбургского, которые были взяты из книги Брайана Сайкса «Семь дочерей Евы».

«Точка в этой истории была поставлена в 2008 году. Известно, что в 1891-м на тогда ещё наследника престола цесаревича Николая Александровича в японском городе Оцу было совершено покушение. Японский полицейский нанёс ему несколько ударов саблей. В Государственном Эрмитаже сохранилась рубаха Николая II со следами крови. Впервые появилась возможность провести прямое сравнение генотипа императора с генотипом обнаруженных под Екатеринбургом останков. Всё совпало. В том числе и генетическая мутация»[12][14]. Ниже приводится сравнительная таблица результатов генетических исследований останков последнего российского императора:

Имя Гаплоидная группа Последовательность Мт-ДНК (HVR1 / HVR2)
Николай II T 16126C, 16169Y[15], 16294T, 16296T 73G, 263G, 315.1C
Т. Н. Куликовский-Романов T 16126C, 16169Y, 16294T, 16296T 73G, 263G, 315.1C

Останки Александры Фёдоровны и троих её детей, похороненных вместе с ней, продемонстрировали точное соответствие с 740 нуклеотидами митохондриальной ДНК принца Филиппа.

Имя Гаплоидная группа Последовательность Мт-ДНК (HVR1 / HVR2)
Александра Фёдоровна Романова H 16111T, 16357C, 16519C 263G, 315.1C, 524.1A and 524.2C
Принц Филипп H 16111T, 16357C 263G, 315.1C

В 2008—2009 годах были проведены исследования обнаруженных в 2007 году останков, предварительно идентифицированных как тела двух остальных детей Николая II — цесаревича Алексея и великой княжны Марии. Исследования проводились в Институте общей генетики РАН (Москва) Е. И. Рогаевым, в Лаборатории по идентификации ДНК Вооружённых сил США (AFDIL) и лаборатории Инсбрукского (Австрия) медицинского института (GMI). Одновременно был проведён повторный анализ ДНК останков из первого захоронения. В результате был сделан окончательный вывод: оба захоронения действительно содержат останки всей царской семьи, расстрелянной в 1918 году[14][16]. Между российскими и американскими исследователями имеется лишь одно расхождение: американцы считают, что во втором захоронении находятся останки не Марии, а Анастасии[17].

При этом писатель Майкл Кирк (Великобритания) ещё в 1998 году выдвинул версию, согласно которой принц Филипп не был сыном своей матери, а значит, его мтДНК не могла использоваться в сравнительном анализе при определении принадлежности останков Александры Фёдоровны и её детей.

Проведенный в 2009 году анализ ДНК внучки родной сестры принца Филиппа и правнучки принцессы Беатрис, дочери королевы Виктории и родной тети Александры Федоровны, показали полное совпадение мтДНК их и Александры Федоровны с детьми.[14][16] Помимо этого, была найдена мутация гемофилии B у Алексея, а также у Александры Федоровны и Анастасии (у женщин — гетерозиготное носительство)[14][18].

В сентябре 2015 года Следственным комитетом РФ возобновлено изучение останков царской семьи, которое по предварительной оценке займет не более двух месяцев.[19]

В искусстве

Документальное кино

Художественные фильмы

См. также

Напишите отзыв о статье "Романовы"

Примечания

  1. ↑ Условное название.
  2. ↑ 1 2 3 4 [civil.consultant.ru/reprint/books/169/15.html Свод Законов Российской Империи. Том I. Глава 6 «О титуле Его Императорскаго Величества и о Государственномъ гербѣ.». Статья 59.]
  3. ↑ 1 2 [dlib.rsl.ru/viewer/01004169063#page13?page=13 Родословная книга Всероссiйскаго дворянства]. // Составилъ В. Дурасов. — Ч. I. — Градъ Св. Петра, 1906.
  4. ↑ См. например, Веселовский С. Б. Род Кобылы // Исследования по истории класса служилых землевладельцев. — С. 140—141.
  5. ↑ Пчелов Е. В. Рюриковичи. История династии. — М.: Олма-Пресс, 2001.
  6. ↑ Козляков В. Михаил Фёдорович. — М.: Молодая гвардия, 2004. — (ЖЗЛ)
  7. ↑ Петров П. Н. История родов русского дворянства
  8. ↑ Широкорад А. Б. Путь к трону. — М.: Астрель, 2004.
  9. ↑ [www.modernlib.ru/books/balyazin_voldemar/posledniy_imperator/read/ В. Балязин. Последний император]
  10. ↑ 1 2 Хрусталёв В. М. Похищение и убийство Михаила Романова // Великий князь Михаил Александрович. — М.: Вече, 2008. — С. 489—505. — 544 с. — (Царский дом). — 3000 экз. — ISBN 978-5-9533-3598-0.
  11. ↑ 1 2 3 Янковский Н. К.  [window.edu.ru/resource/319/20319/files/9602_021.pdf Молекулярно-генетические методы в руках детектива, или опыт исследования останков семьи последнего российского императора] // Соросовский образовательный журнал. — 1996. — № 2. — С. 21—27.
  12. ↑ 1 2 3 [portal-kultura.ru/articles/history/5534-ot-alekseya-i-marii-ostalos-40-grammov-na-dvoikh/ «От Алексея и Марии осталось 60 граммов на двоих» // Культура]
  13. ↑ Рогаев Е. И. и др. [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/9102362 Сравнение последовательностей митохондриальной ДНК Т. Н. Куликовского-Романова, племянника царя Николая II Романова, и ДНК предполагаемых останков царя] // Генетика. — 1996. — № 12. — С. 1690-1692.
  14. ↑ 1 2 3 4 Рогаев Е.И. и др.  [www.biorf.ru/attach/doc/AN3RU.pdf Достижения и особенности в работе с древней ДНК и с ДНК из сложных криминалистических образцов.] // Acta Naturae. — 2009. — № 3. — С. 64—76.
  15. ↑ Последовательность царского генома содержит новые мутации в позиции 169, при которой данное состояние называется гетероплазмией — наличием более чем одного митохондриального типа в клетках организма, то есть наличием нормальных и мутантных мтДНК у одного отдельного лица. Останки брата царя — Георгия Романова (ум. в 1899), которые также были эксгумированы при исследовании, помогли определить идентичность, в том числе и в гетероплазмии 16169Y.
  16. ↑ 1 2 Rogaev E.I. et al.  [www.pnas.org/content/106/13/5258.long Genomic identification in the historical case of the Nicholas II royal family.] // Proc Natl Acad Sci U S A. — 2009. — № 106(13). — С. 5258-5263.
  17. ↑ [www.searchfoundationinc.org/Romanov_Children_Final_Report_26_Feb_09__AFDIL_Russian.pdf Полный отчёт]
  18. ↑ Rogaev EI, Grigorenko AP, Faskhutdinova G, Kittler EL, Moliaka YK.  [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19251637 Genotype analysis identifies the cause of the «royal disease».] // Science. — 2009. — № 326(5954). — С. 817.
  19. ↑ [ria.ru/society/20151111/1318723459.html Исследование останков царской семьи Романовых займет 1,5-2 месяца]

Литература

  • Ювеналий [elib.shpl.ru/ru/nodes/16527-yuvenaliy-voeykov-i-g-kratkoe-opisanie-o-proisshestvii-znamenitogo-roda-yurievyh-romanovyh-i-zhizni-velikogo-gosudarya-svyateyshego-filareta-nikiticha-patriarha-moskovskogo-i-vseya-rossii-m-1798#page/1/mode/grid/zoom/1 Краткое описание о происшествии знаменитого рода Юрьевых-Романовых. — М., 1798.]
  • Романовы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Веселовский С. Б. Род Кобылы // Исследования по истории класса служилых землевладельцев. — М.: Наука, 1969. — 584 с. — 4500 экз.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01004169063#page5 Родословная книга Всероссiйскаго дворянства]. // Составилъ В. Дурасов. — Ч. I. — Градъ Св. Петра, 1906.
  • Лобашкова, T. A. Династия Романовых: биобиблиографический указатель. — М.: Российский фонд культуры; Российский архив; TRITE, 2007.
  • Коняев Н. М. Подлинная история Дома Романовых. — Вече, 2009. — 672 с. — (Классическая история). — ISBN 5-9533-0216-9. ISBN 978-5-9533-2483-0.
  • История родов русского дворянства: В 2 кн. / авт.-сост. П. Н. Петров. — М.: Современник; Лексика, 1991. — Т. 1. — С. 23—38. — 50 000 экз. — ISBN 5-270-01513-7. [russianfamily.ru/yu/yurevi-romanovi.html]
  • Ростовцев Е. А., Сосницкий Д. А. [history.spbu.ru/files/departments/ist-ross-s-dr-vrem/sotrudniki/Romanovi.pdf Романовы в исторической памяти российского общества рубежа XX—XXI вв.: постановка проблемы // К 400-летию Дома Романовых. Монархии и династии в истории Европы и России: Сб. материалов межд. научной конф.: в 2 ч. — СПб.: Скифия-Принт, 2013. Ч. 1. С.336—356.]

Ссылки

  • [www.romanovfamily.org/ Объединение членов рода Романовых]
  • [www.imperialhouse.ru/ Официальный сайт Российского Императорского Дома]
  • [www.monarhia.ru/ Официальный сайт Российского Монархического Движения]
  • [russiangallery.spb.ru РОМАНОВЫ картинная галерея]
  • [gatchina3000.ru/literatura/sokolov_n_a/ Убийство Царской Семьи], Николай Соколов. Судебное расследование убийства Императорской семьи Романовых в 1918 году
  • [zakharov.ru/index.php?option=com_books&task=book_details&book_id=153&Itemid=56 С. Скотт. Романовы. Биография династии — М.: «Захаров», 2006, информация об издании]
  • [genes.su/ftree/Romanovs/Rurik.svg Генеалогическое древо Романовых от древних времён до наших дней. (55 Mb)]

Отрывок, характеризующий Романовы

– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Романовы&oldid=81382754»