Куликовский-Романов, Тихон Николаевич

Тихон Николаевич Куликовский-Романов
Великая Княгиня Ольга Александровна с супругом и сыновьями Гурием и Тихоном.
Дата рождения:	25 августа 1917(1917-08-25)
Место рождения:	Ай-Тодор, Крым, Россия
Дата смерти:	8 апреля 1993(1993-04-08) (75 лет)
Место смерти:	Торонто, Канада
Отец:	Николай Александрович Куликовский
Мать:	Ольга Александровна
Дети:	Ольга Тихоновна (р.1964)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Тихон Николаевич Куликовский-Романов (25 августа 1917, Ай-Тодор, Крым — 8 апреля 1993, Торонто) — сын великой княгини Ольги Александровны (1882—1960) и полковника Николая Александровича Куликовского (1881—1958), внук императора Александра III и императрицы Марии Федоровны, племянник императора Николая II.

Биография

Тихон Николаевич был первым сыном в семье великой княгини Ольги Александровны и Николая Александровича Куликовского (1881—1959, из потомственных дворян Воронежской губ., полковник, участник Первой мировой войны в составе 12-го гусарского Ахтырского полка, шефом которого была Великая Княгиня Ольга Александровна). Родился в Крыму, куда семья Ольги Александровны вместе с императрицей Марией Фёдоровной переехала в марте 1917 года после Февральской революции. Мария Фёдоровна писала:

Как раз в тот вечер, когда я чувствовала себя совсем потерянной, моя милая Ольга родила Baby, маленького сына, который принёс в моё разбитое сердце такую неожиданную радость… Я очень рада, что Baby появился как раз в тот момент, когда от горя и отчаяния я ужасно страдала.

— из письма Марии Фёдоровны великой княгине Ольге Константиновне

По обету был назван в честь Святого Тихона Задонского. Домашнее прозвище — Тишка.

После убийства царской семьи и великих князей и последовавшего отъезда ряда членов семьи за границу, великая княгиня Ольга Александровна и её семья оставались единственными представителями дома Романовых в России. Они проживали в станице Новоминской на Кубани. Лишь в 1920 году при приближении Красной Армии вместе с родителями и братом Тихон Николаевич покинул Россию и эмигрировал в Данию, куда уже прибыла его бабушка, вдовствующая императрица Мария Феодоровна (до брака с императором Александром III — принцесса Дагмара, дочь датского короля Христиана IX). Тихон Куликовский-Романов воспитывался в русском духе, прекрасно говорил по-русски и был тесно и непосредственно связан с беженцами из России, так как дом его родителей постепенно сделался центром русской колонии в Дании. Образование получил в русских гимназиях Берлина и Парижа, затем учился в датском военном училище и служил в Датской королевской гвардии, во время второй мировой войны после оккупации Дании вермахтом вместе с датской армией находился под арестом в спецлагерях, а несколько месяцев провел в тюремном заключении. В 1948 году вместе с семьей великой княгини Ольги Александровны пришлось покинуть Данию, работал в департаменте дорог провинции Онтарио.

Браки и дети

В 1942 году в Копенгагене женился на Агнет Петерсен (1920—2007). Развелись в 1955 году, детей от брака не было. 21 сентября 1959 года в Оттаве женился на Ливии Себастьян (11 июня 1922 — 12 июня 1982), от брака имел одну дочь — Ольгу Тихоновну (р. 9 января 1964 года в Торонто, с 1994 года супруга Джойса Кордейро) и четырех внуков:

• Петр (р. 1994),
• Александр (р. 1996),
• Михаил (р. 1999),
• Виктор (р. 2001).

8 июня 1986 года в Торонто женился на Ольге Николаевне Пупыниной (р. 20 сентября 1926 года).

Смерть

6 апреля 1993 года Тихон Николаевич был госпитализирован в Women’s College Hospital, было установленно, что он перенес инфаркт миокарда. 8 апреля, после второй операции на сердце Тихон Николаевич скончался. Отпевание состоялось 15 апреля в церкви Святой Троицы в Торонто. Погребение состоялось в этот же день на кладбище Йорк (York Cemetery), на севере Торонто, рядом со своими родителями великой княгиней Ольгой Александровной и полковником Н. А. Куликовским.

10 апреля 1993 года в российской газете «Известия» было опубликовано сообщение агентства «Рейтер» с заголовком «Скончался очередной претендент на российский трон».

Династические споры

Тихон Николаевич никогда не признавал династических прав кирилловской ветви Романовых (потомков великого князя Кирилла Владимировича). Хотя сам он явно не претендовал на наследование престола, его кандидатура поддерживалась рядом монархистских организаций, которые считали, что царя нужно выбирать на всероссийском Земском соборе.. Был почётным членом Объединения членов рода Романовых, являлся арбитром Высшего монархического совета (председатель совета — Д. К. Веймарн), в 1991 году организовал «Благотворительный Фонд имени ея императорского высочества великой княгини Ольги Александровны». Тихон Николаевич также являлся попечителем «Православного братства во имя царя-мученика Николая II». В разгар перестройки Тихон Николаевич обратился к россиянам с рядом воззваний. Одно из них было посвящено необходимости переименования города Свердловск в Екатеринбург.

Генетическая экспертиза

Поскольку Т. Н. Куликовский-Романов являлся ближайшим оставшимся в живых в начале 1990-х годов родственником императора Николая II, его генетический материал должен был быть веским аргументом в деле идентификации останков императорской семьи. При жизни Куликовский-Романов отказался предоставлять такой материал экспертам, считая, что расследование ведётся не на должном уровне, некомпетентными людьми и организациями и незадолго до смерти даже выступил с публичным протестом против попыток «выдать за Останки Царственных Мучеников безвестные кости, обнаруженные в одном из Уральских захоронений». Однако образцы его крови, взятые во время операции, были сохранены и переданы для исследования российскому эксперту Е. И. Рогаеву. Исследования Рогаева показали стопроцентную вероятность родства между Т. Н. Куликовским-Романовым и человеком, которому принадлежал «скелет № 4» — останки Николая II.

Новые дискуссии по поводу генетического материала Куликовского-Романова и того, как им распоряжаются наследники, вызвало обнаружение останков детей Николая II — Марии и Алексея.

Ссылки

• [thepeerage.com/p10221.htm#i102202 Родословная Т. Н. Куликовского-Романова на thePeerage.com]
• [www.fund-olga.ru Благотворительный фонд имени Великой Княгини Ольги Александровны]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_k/kulikovski_rom.html Т. Н. Куликовский-Романов на сайте Hrono]
• [www.3rim.ru/interview/knyaginya-olga-nikolaevna-kulikovskaya-romanova Интервью с княгиней Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой / Ганина Яма, 17 июля 2010г.]

Литература

• Куликовская-Романова О. Н. Царского рода. М.: Держава, 2005. ISBN 5-7888-0006-7
• Григорян В. Г. Биографический справочник. — М.: АСТ: Хранитель, 2007. — 507 с. — ISBN 5-271-14396-1.
• Пчелов Е. В. Романовы: История династии. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. — 494 с.

Отрывок, характеризующий Куликовский-Романов, Тихон Николаевич

Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.