Константин Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Романов.
Великий князь Константин Николаевич<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

Председатель Государственного совета
1 января 1865 — 13 июля 1881
Предшественник: Павел Павлович Гагарин
Преемник: Великий князь Михаил Николаевич
Наместник Царства Польского
27 мая 1862 — 19 октября 1863
Предшественник: Александр Николаевич Лидерс
Преемник: Фёдор Фёдорович Берг
 
Вероисповедание: Православие
Рождение: 9 (21) сентября 1827(1827-09-21)
Санкт-Петербург
Смерть: 13 (25) января 1892(1892-01-25) (64 года)
Павловск
Место погребения: Петропавловский собор, перезахоронен в Великокняжеской усыпальнице
Род: Гольштейн-Готторп-Романовы
Отец: Николай I
Мать: Александра Фёдоровна
Супруга: Александра Иосифовна
Дети: Николай, Ольга, Вера, Константин, Дмитрий, Вячеслав
 
Военная служба
Годы службы: 1827—1892
Принадлежность: Российская империя Российская империя
Род войск: Флот
Звание: генерал-адмирал
Сражения: Венгерская кампания (1848)

Крымская война

    • Балтийская кампания

Польская кампания (1863)

 
Автограф:
 
Награды:
Великий князь Константи́н Никола́евич (9 (21) сентября 1827, Санкт-Петербург — 13 (25) января 1892, Павловск, близ Санкт-Петербурга) — генерал-адмирал, пятый ребёнок и второй сын императора Николая I и Александры Фёдоровны.



Биография

Великий князь Константин Николаевич — одна из самых ярких и противоречивых личностей Дома Романовых.

Отец решил, что Константин должен сделать карьеру военного моряка и с пяти лет поручил его воспитание выдающемуся моряку и учёному — адмиралу Фёдору Литке[1]. Большое влияние на него оказал также воспитатель его брата Александра — поэт Василий Андреевич Жуковский. В 1835 году сопровождал своих родителей в поездке в Германию. В 1843 и 1844 годах Константин Николаевич вместе со своими братьями Николаем и Михаилом проходил практику на люгере «Ораниенбаум», выходя в Финский залив[2]. В 1844 году назначен командиром брига «Улисс». В 1846 году произведён в капитаны первого ранга и назначен командиром фрегата «Паллада». 30 августа 1848 года зачислен в Свиту Его Величества.

В 1848 году в Петербурге женился на своей троюродной сестре[3] Александре Фридерике Генриетте Паулине Марианне Элизабете, пятой дочери герцога Саксен-Альтенбургского Иосифа (в православии Александра Иосифовна). В день свадьбы был произведён в контр-адмиралы, назначен шефом Морского кадетского корпуса; шефом же лейб-гвардии Финляндского полка состоял с 1831 года и до своей смерти.

В 1849 году участвовал в Венгерском походе, за который получил орден Святого Георгия 4-й степени. В том же году назначен присутствовать в Государственном и Адмиралтейств-советах. В 1850 году возглавил Комитет для пересмотра и дополнения Общего свода Морских уставов и стал членом Государственного совета и Совета военно-учебных заведений. В этот период большую роль сыграло его знакомство с статс-секретарём А. В. Головниным, назначенным состоять при великом князе. Привлёк к работе по пересмотру уставов лучших людей флота, сам лично рассматривал все поступавшие замечания, написал несколько глав нового устава.

21 января 1853 года вступил в управление морским министерством. Произведён в вице-адмиралы. Во время Крымской войны Константин Николаевич принимал участие в защите Кронштадта от нападения англо-французского флота, привлёк талантливого организатора, инженера и предпринимателя Н. И. Путилова для строительства винтовых канонерских лодок. Согласно легенде, великий князь вызвал его и сказал:

Можешь ли ты, Путилов, сделать невозможное? Построить до конца навигации флотилию винтовых канонерок для обороны Кронштадта? Денег в казне нет — вот тебе мои личные двести тысяч.

С 1855 года — адмирал, управляющий флотом и морским ведомством на правах министра. С 1860 года — председательствовал в Адмиралтейств-совете. Первый период его управления был ознаменован рядом важных реформ: сокращён наличный состав береговых команд, упрощено делопроизводство, заведены эмеритальные кассы и пенсии отставникам. Как переходная ступень между Морским корпусом и офицерством установлено было звание гардемарина. Были учреждены академический курс и специальные минные и артиллерийские классы. Был сокращён срок военной службы с 25 до 10 лет, полностью отменены телесные наказания, введена новая офицерская форма, увеличено содержание самих офицеров. При проведении реформ рассматриваемые вопросы открыто обсуждались на страницах журнала «Морской сборник», там же печатались отчёты различных департаментов морского министерства. Под руководством Константина Николаевича в короткие сроки российский флот из устарелого парусного превратился в современный броненосный и паровой.

Придерживался либеральных ценностей, в 1857 году был избран председателем комитета по освобождению крестьян, разработавшего манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Большую роль сыграл также в других крупных реформах своего брата Александра II — судебной реформе и уничтожении телесных наказаний в армии. Нанес визит в Англию и Францию с целью изучения их флотов.

Наместник Царства Польского с июня 1862 года до октября 1863 года. Его наместничество пришлось на период польского восстания. Вместе со своим заместителем маркизом Александром Велёпольским пытался вести примирительную политику, провести либеральные реформы. Вскоре после приезда Константина Николаевича в Варшаву на него было совершено покушение. Портной-подмастерье Людовик Ярошинский выстрелил в него в упор из пистолета вечером 21 июня (4 июля) 1862 года, когда он выходил из театра, однако он был только легко ранен. По различным причинам, политика его не имела успеха, и в октябре 1863 года он был уволен от должности наместника.

В 1865 году назначен Председателем Государственного совета, оставался на этом посту до 1881 года.

По инициативе Константина Николаевича была продана Американская часть Российской империи. Именно он предложил Александру II (своему старшему брату) избавиться от Аляски. 16 декабря 1866 года в Санкт-Петербурге состоялось специальное совещание, на котором присутствовали Александр II, великий князь Константин Николаевич, министры финансов и морского министерства, а также российский посланник в Вашингтоне барон Эдуард Андреевич Стекль. Все участники одобрили идею продажи. 30 марта 1867 года в Вашингтоне состоялось подписание договора. Территория площадью 1 миллион 519 тысяч км² была продана за 7,2 миллиона долларов золотом, то есть по 4,74 доллара за 1 кв. км, или же 4,74 цента за гектар.

После смерти Александра II его сын император Александр III, свёртывая проводимые прежним императором реформы, постепенно отстранил Константина Николаевича от большинства постов.

В мемуарах современников содержатся сведения о слухах, которые связывали имя Константина Николаевича в том числе и с покушениями революционеров-террористов на Александра II. «После взрыва в Зимнем Дворце, однажды, когда вся царская семья, по обыкновению, собралась к завтраку, не то Государь Александр III (тогда будучи наследником), не то Владимир Александрович, войдя в столовую, сказал: „Ах, дядя Костя сегодня тоже присутствует. Значит мы можем сегодня спокойно позавтракать“… Говорили также, что будто бы в одной из комнат были сложены всякие революционные документы, а также и планы заговоров», — пишет в своих мемурах гр. Клейнмихель.[4]

Результаты греческого плебисцита

В 1862 году, после свержения в Греции в результате восстания правящего короля Оттона I (из рода Виттельсбахов), греки провели в конце года плебисцит по выбору нового монарха. Бюллетеней с кандидатами не было, поэтому любой подданный Греции мог предложить свою кандидатуру или вид правления в стране. Результаты были обнародованы в феврале 1863 года.

Среди тех кого вписали греки был и Константин Николаевич, он занял шестое место и набрал менее 0,5 процента голосов. Правда следует признать, что представители российского, британского и французского царствующих домов не могли занимать греческий трон согласно Лондонской конференции 1832 года[5].

Семейная жизнь

Константин Николаевич состоял в браке со своей троюродной сестрой Александрой Саксен-Альтенбургской (в православии — великой княгиней Александрой Иосифовной)[6] .

  1. Николай Константинович (2 февраля 1850 — 14 января 1918)
  2. Ольга Константиновна (22 августа 1851—1926), Королева Эллинов, муж — греческий король Георг I
  3. Вера Константиновна (4 февраля 1854—1912; муж — Вильгельм Евгений, герцог Вюртембергский)
  4. Константин Константинович (10 августа 1858—1915; жена — Елизавета Маврикиевна, принцесса Саксен-Альтенбургская)
  5. Дмитрий Константинович (1 июня 1860—1919)
  6. Вячеслав Константинович (1 июля 1862—1879)

Из-за увеличения численного состава Императорской семьи, Александр III принял решение ограничить круг Великих князей внуками правящего императора. Таким образом, внуки самого Константина Николаевича, первые из которых появились за несколько лет до его смерти, становились Князьями императорской крови, что, разумеется, ущемляло их династические и имущественные права. Это не улучшило отношений Константина Николаевича с императором. Ветвь потомков великого князя Константина Николаевича в XX веке получила полуофициальное название «Константиновичи». Один из его сыновей (Дмитрий) и трое внуков (Иоанн, Константин, Игорь Константиновичи) были расстреляны большевиками; Николай Константинович умер вскоре после революции от пневмонии. Мужская линия ветви «Константиновичей» пресеклась в 1973 году, а женская — в 2007 году.

Вне брака

После нескольких лет страстной любви к своей красавице жене, родившей ему шестерых детей, наступило охлаждение. Предметом его обожания стала балерина Мариинского театра Анна Васильевна Кузнецова (1847—1922), побочная дочь великого трагика Василия Андреевича Каратыгина. Обо всём Константин Николаевич сам честно рассказал своей супруге и призвал «соблюдать приличия». От этой связи родились дети:

  • Сергей (1873—1873)
  • Марина (1875—1941; муж — Александр Павлович Ершов)
  • Анна (1878—1920; муж — Николай Николаевич Лялин)
  • Измаил (1879—1886)
  • Лев (1883—1886)[7]

О второй семье великого князя знали многие. Император Александр III относился к поведению дяди резко отрицательно, у него перед глазами был пример матери императрицы Марии Александровны, которая мучилась из-за связи мужа императора Александра II и княжны Долгоруковой. Именно это, а не только либерализм, явилось причиной нерасположения Александра III к дяде. Тем не менее всем внебрачным детям в 1883 году император пожаловал отчество «Константиновичи», фамилию «Князевы» и личное дворянство, а в 1892 году — потомственное (фактически к этому моменту все сыновья Константина и Кузнецовой умерли в детстве, поэтому дворянский род Князевых был представлен только двумя дочерьми, и фамилия дальше не передавалась).

«Старшая дочь, Марина Константиновна, вышла замуж за генерала по фамилии Ершов и стала основательницей большого рода, многие члены которого остались в России после революции. Младшая, Анна Константиновна, вышла замуж за полковника Николая Лялина. Их сыновья Константин и Лев эмигрировали в Бельгию, где Константин стал монахом-бенедиктинцем и скончался в 1958 году. Лев Лялин стал инженером-химиком, в 1953 году у него родился сын, Бернард Лялин, ныне историк»[8]

Чины и звания

Награды

Киновоплощения

На экране образ Великого Князя Константина Николаевича был зафиксирован в 2010 году в сериале «Институт благородных девиц». Его сыграл Степан Старчиков.

В сериале «Бедная Настя» малолетнего Константина сыграл Алексей Весёлкин-мл.

Память

Улицы

Константиновская улица в Петергофе носит имя великого князя.

Населённые пункты

Кубанская станица Константиновская[9] и деревня Костино под Петергофом, утраченная в годы Великой Отечественной войны, носят имя великого князя.

Напишите отзыв о статье "Константин Николаевич"

Примечания

  1. ↑ Константин Николаевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
  2. ↑ Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат, 2002. — Т. 2. — С. 126. — 480 с. — (Корабли и суда Российского флота). — 5000 экз. — ISBN 5-203-01789-1.
  3. ↑ Его бабушка Мария Фёдоровна — младшая сестра её деда Людвига Вюртембергского.
  4. ↑ Клейнмихель В., графиня. В тени царской короны. — 2-е изд.. — Симферополь: "Бизнес-Информ", 2013. — 152 с. — ISBN 978-966-648-195-8.
  5. ↑ [www.omgfacts.com/lists/9446/In-1862-a-Danish-prince-with-only-00002-of-the-vote-was-elected-King-He-and-his-descendants-ruled-Greece-for-100-years In 1862, a Danish prince with only 0,00002 % of the vote was elected King]  (англ.)
  6. ↑ [dlib.rsl.ru/viewer/01004169063#page13?page=13 Родословная книга Всероссiйскаго дворянства]. // Составилъ В. Дурасов. — Ч. I. — Градъ Св. Петра, 1906.
  7. ↑ Сапожников С. А. «Потомство великого князя Константина Николаевича (1827—1892) от Анны Васильевны Кузнецовой» // Историческая генеалогия. Екатеринбург-Париж, 1993. Вып.2. С.22-27
  8. ↑ Скотт С. [you1917-91.narod.ru/skott_romanovy.html Романовы].
  9. ↑ [slavakubani.ru/read.php?id=152 С. В. Самовтор «Имена членов Российского Императорского Дома на карте Кубани»]

Литература

Источники

  • Великий князь Константин Николаевич Романов: Эксклюзивный памятный фотоальбом / Авт.-сост. и отв. ред. В. В. Моцардо. Самара, 2004.
  • Головнин А. В. Записки для немногих / Отв. сост. и науч. ред. Б. Д. Гальперина. СПб., 2004.
  • Он же. Материалы для жизнеописания царевича и великого князя Константина Николаевича. СПб., 2006.
  • Кузьмин Ю. А. Российская императорская фамилия (1797—1917): Биобиблиографический справочник. 2-е изд. СПб., 2011.
  • Кусков П. А. Воспоминания П. А. Кускова о великом князе Константине Николаевиче / Публ., предисл. и коммент. Ю. А. Кузьмина // Исторический архив. 2008. № 4, 5.
  • Матонина Э. Нелегальный роман // Дружба народов. 2000. № 11.
  • [Перетц Е. А.] Дневник Е. А. Перетца (1880—1883). М.; Л., 1927.
  • Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи 1802—1917. Биобиблиографический справочник. — СПб., 2002. — С. 345—356. — ISBN 5-86007-144-2
  • Федорченко В. И. Императорский Дом. Выдающиеся сановники: энциклопедия биографий. В 2-х тт. — Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — Т. 1. — С. 568—570. — ISBN 5-7867-0048-8
  • Список флота адмиралам и штаб-офицерам. — СПб., 1866.
  • [ru.rodovid.org/wk/Запись:52273 Константин Николаевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

    • Отрывок, характеризующий Константин Николаевич

    – Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
    Княжна пустила.
    – И вы!
    Анна Михайловна не послушалась его.
    – Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
    – Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
    – Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
    – Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
    Князь Василий опустил голову и развел руками.
    В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
    – Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
    Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
    – Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
    И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
    За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
    – Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
    Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
    – Пьер!… – сказала она.
    Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
    – II n'est plus… [Его не стало…]
    Пьер смотрел на нее через очки.
    – Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
    Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
    На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
    – Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
    Пьер молчал.
    – Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
    Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


    В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
    В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
    Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
    Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
    Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
    – Здорова?… ну, так садись!
    Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
    – На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
    Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
    – Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
    Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
    – От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
    – Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
    – Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
    – Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
    – Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
    – Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
    Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
    Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
    Княжна ошиблась ответом.
    – Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
    Он придвинулся и продолжал толкование.
    – Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
    Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
    – Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
    Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
    Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
    Жюли писала:
    «Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
    [Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
    Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
    «Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
    «Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
    «Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
    «P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
    [Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.
    «Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухого и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безухим и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории, и что он уехал в Петербург очень сконфуженный. Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безухим и владельцем одного из лучших состояний России, – я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери невесты, и самих барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным. Так как уже два года все забавляются тем, чтобы приискивать мне женихов, которых я большею частью не знаю, то брачная хроника Москвы делает меня графинею Безуховой. Но вы понимаете, что я нисколько этого не желаю. Кстати о браках. Знаете ли вы, что недавно всеобщая тетушка Анна Михайловна доверила мне, под величайшим секретом, замысел устроить ваше супружество. Это ни более ни менее как сын князя Василья, Анатоль, которого хотят пристроить, женив его на богатой и знатной девице, и на вас пал выбор родителей. Я не знаю, как вы посмотрите на это дело, но я сочла своим долгом предуведомить вас. Он, говорят, очень хорош и большой повеса. Вот всё, что я могла узнать о нем.


    Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Константин_Николаевич&oldid=81602547»