Собор Галицких святых
Поделись знанием:
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Собо́р Га́лицких святы́х — святые, происхождением или своей деятельностью связанные с Галицией; празднование в их честь, установленное во Львовской епархии Украинской Православной Церкви.
Празднование, совершаемое в третью неделю по Пятидесятнице, установлено на заседании Священного Синода Русской православной церкви 3 апреля 2001 года по инициативе Блаженнейшего Владимира, митрополита Киевского и всея Украины[1]. Позже список Собора Галицких святых был дополнен, в том числе местночтимыми в Украинской Церкви святыми[2].
Собор Галицких святых
- святые равноапостольные Кирилл и Мефодий
- святитель Пётр, митрополит Киевский и всея Руси
- святитель Феогност, митрополит Киевский и всея Руси
- святитель Киприан, митрополит Киевский и всея Руси
- святитель Фотий, митрополит Киевский и всея Руси
- святитель Пётр (Могила), митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси
- святитель Иоанн, митрополит Тобольский
- святитель Иннокентий, епископ Иркутский
- святитель Павел, епископ Тобольский
- святитель Стефан, епископ Владимир-Волынский
- святитель Амфилохий, епископ Владимир-Волынский
- святитель Мелетий, Патриарх Александрийский
- святой равноапостольный великий князь Владимир
- святой благоверный князь Ярополк
- святой благоверный князь Мстислав Удалой
- священномученик Иоанн Рижский
- священномученик Максим Сандович
- священномученик Никифор Кантакузен
- священномученик Александр Хотовицкий
- священномученик Павел Холмский
- мученица Иоанна Холмская
- мученик Парфений
- великомученик Иоанн Сочавский
- преподобный Иов Почаевский
- преподобный Амфилохий Почаевский
- преподобный Феодосий Манявский
- преподобный Иов Княгиницкий
- преподобный Кукша Одесский
- праведный Алексий Товт
Собору Галицких святых составлены тропарь, кондак, служба и акафист, написана икона.
Напишите отзыв о статье "Собор Галицких святых"
Примечания
Отрывок, характеризующий Собор Галицких святых
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
