Львовская и Галицкая епархия
Поделись знанием:
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Кафедральная Церковь Святого Георгия Победоносца во Львове и Русский культурный центр | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Страна | Украина |
| Площадь | 21833 тыс. км² |
| Епархиальный центр | Львов |
| Основана | 1134 год (1539 год) |
| Количество приходов | 72 (2014 г.) |
| Количество храмов | 65 (2014 г.) |
| Количество монастырей | 2 |
| Количество священнослужителей |
83 (2014 г.) |
| Кафедральный храм | Церковь Святого Георгия Победоносца во Львове |
| Сан правящего архиерея | Епископ |
| Титул правящего архиерея | Львовский и Галицкий |
| Сайт | [www.upc.lviv.ua/ www.upc.lviv.ua] |
| Архиерей | |
| Правящий архиерей | Филарет (Кучеров) |
| с | 20 июля 2012 года |
| |
Льво́вская и Галицкая епа́рхия (укр. Львівська і Галицька єпархія) — административно-территориальная единица Украинской православной церкви на территории Львовской области. Кафедрального собора нет, его временно заменяет Свято-Георгиевская церковь во Львове.
Содержание
Изменение названия
- Галицкая (с 1141)
- Галицкая, Волынская и Литовская (с 1371)
- Львовская, Галицкая и Каменец-Подольская (1539—1700)
- Львовская (с 1941)
- Львовская и Тернопольская (с 1945)
- Львовская и Дрогобычская (с 1988)
- Львовская и Галицкая (с 1998)
История
См. также: Галицкая митрополия
Первоначально учреждена в 1134 году как Галицкая выделением из Владимиро-Волынской епархии.
По некоторым данным, возникла в 1300 году как митрополия для юго-западных церковных областей в результате того, что Киев к тому времени был покинут русскими митрополитами. Галицкие и литовские князья многократно возбуждали вопрос об учреждении церковного центра перед Константинопольской патриархией.
В 1700 году, когда митрополит Иосиф Шумлянский и подчинённое ему духовенство призняли унию, епархия становиться частью Униатской Церкви.
В 1941 году, после присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии к СССР, православная Львовская епархия образована заново.
В 1946 году по определению Львовского Собора, грекокатолическая Львовская епархия воссоединилась с Московским Патриархатом. В 1966, 1976 и 1986 годах были организованы торжества по случаю 20-ти, 30-ти и 40-летия «воссоединения униатов».
27 декабря 1988 года из состава Львовской епархии выделена Тернопольская епархия. Несмотря на это Львовская епархия на тот момент была крупнейшей епархией Русской Церкви по числу приходов.
С конца 1980-х годов начался переход духовенства, прихожан и приходов в Грекокатолическую церковь, УАПЦ, а также захваты храмов под националистическими лозунгами. Наиболее чувствительный удар по епархии был нанесён в 1992 году, когда епископ Андрей (Горак) ушёл с большинством клира в УПЦ КП. Епархия как административная единица была снята с регистрации властями Львовской области, лишилась кафедрального Покровского собора, здания епархиального управления, резиденции архиерея, архива, ризницы и пр. Несмотря на противодействие про-униатски настроенных властей и националистических движений Галиции, новому епископу Августину (Маркевичу) удалось добиться возобновления регистрации епархии и возвращения в лоно Церкви многих раскаявшихся клириков.
Структура и современное состояние
Епархия подразделена на 12 благочиний: Бродовское, Дрогобычское, Жолковское, Пустомытовское, Радеховское, Самборское, Сокальское, Старосамборское, Турковское, Яворовское, Центральное.
Правящий архиерей с 20 июля 2012 года — Филарет (Кучеров), епископ Львовский и Галицкий.
Актуальной проблемой для Львовской епархии УПЦ является выделение земельного участка во Львове для строительства собора и административных помещений. Поскольку епархия не имеет собственного собора, то кафедральной церковью является Свято-Георгиевская церковь во Львове.
В составе Львовской епархии по данным отдела по делам религий Львовского обладминистрации на 1 января 2007 года было 62 религиозные организации, а именно[1]:
- управление,
- 57 общин (58 священнослужителей),
- монастырь,
- три братства,
- 25 воскресных школ и
- три периодических издания.
По данным Львовской обладминистрации Львовская епархия владела 14 культовыми сооружениями (из них 8 — памятники архитектуры), из которых 12 находились в собственности, 1 в пользовании, 1 помещение приспособлено под молитвенное; УПЦ брала в аренду ещё 11 помещений для проведения богослужений. Кроме этого, Церкви было передано 13 бывших некультовых помещений. В течение 1992—2006 годов верующие УПЦ построили девять храмов и на начало 2007 года продолжали строительство ещё десяти[1].
По данным епархиального управления на начало 2008 года в составе епархии были[2]:
- 62 прихода (протопресвитер — 1, протоиереев — 46, иереев — 11, протодияконов — 2, дьяконов — 8),
- 41 храм (в том числе 3 во Львове: Свято-Георгиевский, Свято-Владимирский и Свято-Троицкий)
- 2 монастыря: Львовский Свято-Преображенский женский монастырь и Свято-Покровский мужской монастырь в с. Кострино на Закарпатье.
- четыре периодических издания: газета «Світло Православ`я», молодёжная газета «Церква і молодь», газета для заключённых «Помилуй і спаси», детский журнал «Божа нивка».
- 6 православных объединений:
- Братство во имя святых апостолов Петра и Павла (г. Львов, основано в 1993 году, занимается духовно-просветительской и миссионерской деятельностью);
- Сестричество во имя великомученицы Варвары (г. Львов, занимается благотворительностью в отделениях областной психиатрической клиники и научно-просветительской деятельностью, в русскоязычных организациях и школах);
- Молодёжное братство в честь Почаевской чудотворной иконы Божьей Матери (г. Львов, основано в 1994 году, члены братства работают в детских домах и школах-интернатах, занимаются духовно-просветительской деятельностью);
- Медицинское братство во имя святого великомученика Пантелеимона (медицинские консультации для прихожан епархии);
- Общество защиты жизни «Спаси и сохрани» в честь Феодоровской иконы Божьей Матери (г. Львов, основано в 1995 году, просветительская деятельность против абортов и контрацепции).
- Православное военное братство.
- При епархиальном управлении также действуют Львовские Богословские курсы, миссионерский отдел, библиотека, видеотека, аудиотека.
Список правящих архиереев
- Косма (1156—1167)
- Артемий (1239—1240)
- Иосиф (1292)
- Григорий (1301)
- Феодор (1331—1334)
- Иоанн (1415)
- Макарий Тучапский (22 февраля 1540 — 6 марта 1547)
- Арсений Балабан (1549—1565)
- Иоанн (1569)
- Гедеон Балабан (1570 — 5 октября 1596)
- Иеремия Тисаровский (1607—1641)
- Арсений Желиборский (1641—1651)
- Афанасий Желиборский (1651—1667)
- Иеремия Свистельницкий (1668—1676)
- Иосиф Шумлянский (1 февраля 1668—1700) совратился в унию
- Пантелеимон (Рудык) (16 марта 1941 — апрель 1945)
- Макарий (Оксиюк) (22 апреля 1945 — 15 мая 1951)
- Фотий (Топиро) (27 декабря 1951 — 20 августа 1952)
- Панкратий (Кашперук) (15 ноября 1952 — 23 июня 1956)
- Палладий (Каминский) (23 июля 1956 — 31 мая 1960)
- Григорий (Закаляк) (19 сентября 1960 — 15 октября 1964)
- Дамиан (Марчук) (15 октября 1964 — 8 октября 1965)
- Николай (Юрик) (31 октября 1965 — 23 ноября 1983)
- Никодим (Руснак) (23 ноября 1983 — 13 сентября 1989)
- Ириней (Середний) (13 сентября 1989 — 10 апреля 1990)
- Андрей (Горак) (18 апреля 1990 — 14 июля 1992) уклонился с большинством духовенства в Филаретовский раскол
- Сергий (Генсицкий) (июль — сентябрь 1992) в/у
- Августин (Маркевич) (20 сентября 1992 — 20 июля 2012)
- Филарет (Кучеров) (c 20 июля 2012)
Викариатстства
- Дрогобычское (недейств.)
- Кременецкое (недейств.)
Монастыри
- Свято-Онуфриевский монастырь (мужской; село Межигорье, Турковский район)
- Свято-Преображенский монастырь (женский; село Сопошин, Жовковский район)
Напишите отзыв о статье "Львовская и Галицкая епархия"
Примечания
Ссылки
- www.upc.lviv.ua официальный сайт
- orthodox.lviv.ua/ старый сайт (не обновляется)
- [patriarchia.ru/db/text/52451.html Львовская и Галицкая епархия] на официальном сайте МП
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?3_851 Львовская епархия] на сайте «Русское Православие»
- [www.nsad.ru/articles/bratchiki-iz-bandershtata Братчики из Бандерштата] // «Нескучный сад», № 5 (64)'2011
- [monasteries.org.ua/ru/searchmonasteries/?&object=6&epa=21 Монастыри Львовской епархии] — Синодальная комиссия УПЦ по делам монастырей
- [monasteries.org.ua/ru/geomaps/gmap/?&object=6&epa=21 Google-карта: Монастыри Львовской епархии] — Синодальная комиссия УПЦ по делам монастырей
Отрывок, характеризующий Львовская и Галицкая епархия
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
