Бакинская и Азербайджанская епархия
Кафедральный Собор Святых Жен-Мироносиц | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Страна | Азербайджан |
| Площадь | 86 600 км² |
| Численность населения | 9 165 000 чел. |
| Епархиальный центр | Баку |
| Основана | 1919, 1998 |
| Упразднена | 1934 |
| Количество благочиний | 2 |
| Количество храмов | 6 храмов и 1 часовня |
| Кафедральный храм | Кафедральный собор Святых Жен-мироносиц, Баку |
| Сан правящего архиерея | архиепископ |
| Титул правящего архиерея | Бакинский и Азербайджанский |
| Сайт | baku.eparhia.ru |
| Архиерей | |
| Правящий архиерей | Александр (Ищеин) |
| с | 28 декабря 1998 |
Бакинская и Азербайджанская епархия (азерб. Bakı və Azərbaycan yeparxiyası) — епархия Русской православной церкви, объединяющая приходы на территории Азербайджана.
Воссоздана 28 декабря 1998 года решением Священного Синода путём выделения из состава Ставропольской епархии.
Содержание
История епархии
Бакинская епархия занимает земли одной из древних церквей — Церкви Кавказской Албании. Распространение христианства на территории Азербайджана связано с именем апостола Варфоломея, который принял здесь мученическую кончину. В начале IV века, когда царь Урнайр был крещён в Армении просветителем этой страны Григорием, христианство стало государственной религией Албании. Албанская Церковь, возглавлявшаяся автокефальным католикосом, была тесно связана с Армянской и вместе с ней и Грузинской церковью в 506 году заявили о неприятии нового вероопределения о «двух естествах» Христа, принятого на Халкидонском соборе[1][2][неавторитетный источник? 3692 дня] На соборе 705 года была заключена церковная уния между двумя Церквями, и Албанский (Агванский) Католикосат окончательно вошёл в подчинение Армянской апостольской церкви.
Православие вновь стало распространяться в этих землях в XIX столетии с появлением русского населения в Азербайджане. 19 мая 1905 года была учреждена викарная Бакинская кафедра в качестве 3-го викариатства Карталинской и Кахетинской епархии Грузинского Экзархата. В состав епархии входили приходы по западному побережью Каспийского моря. В 1919 году из Бакинского викариатства была создана самостоятельная епархия с центром в Баку, получившая название «Прикаспийская и Бакинская».
После Октябрьской революции духовенство епархии начало подвергаться репрессиям, активную деятельность вели обновленцы (Азербайджан с 1923 года входил в обновленческий Закавказский митрополитанский округ). С 1933 года на кафедру перестали назначаться архиереи, а с 1934 года Азербайджан был включён в каноническую территорию Ставропольской епархии. В 1936 году был закрыт последний в Азербайджане православный храм.
Возрождение церковной жизни началось после 1943 года. В 1944 году были возобновлены богослужения в кафедральном соборе Баку и других храмах.
В 1998 году Священный Синод принял решение о создании самостоятельной Бакинской епархии. 28 декабря 1998 года епископом Бакинским и Прикаспийским определено было быть клирику Ставропольской епархии, благочинному православных приходов Азербайджана архимандриту Александру (Ищеину). 14 января 1999 года он был хиротонисан во епископа.
Решением Священного Синода от 22 марта 2011 года приходы на территории Дагестана, ранее входившие в Бакинскую епархию, были отнесены к новообразованной Владикавказской и Махачкалинской епархии.[3]
Архиереи
Бакинское викариатство Карталинской епархии
- Никандр (Феноменов) (19 мая — 2 июня 1905)
- Петр (Кончуев) (июль 1905 — 6 апреля 1907) в/у, еп. Алавердский
- Григорий (Вахнин) (9 мая 1907 — 31 декабря 1910)
- Пимен (Пегов) (13 февраля 1911 — 13 декабря 1912)
- Григорий (Яцковский) (13 декабря 1912 — 13 ноября 1917)
Елисаветопольское викариатство Тифлисской епархии
- Григорий (Яцковский) (13 — 17 ноября 1917)
- Феофилакт (Клементьев) (1918—1922)
Бакинская и Прикаспийская епархия
- Павел (Вильковский) (январь 1919 — 26 августа 1923)
- Димитрий (Добросердов) (июнь — сентябрь 1923)
- Митрофан (Огиенко) (январь — август 1924)
- Арсений (Соколовский) (27 августа 1924 — декабрь 1928)
- Серафим (Протопопов) (6 декабря 1928 — 16 апреля 1930)
- Никон (Пурлевский) (16 апреля — 24 октября 1930)
- Валериан (Рудич) (11 ноября 1930 — 29 сентября 1931)
- Митрофан (Поликарпов) (1931 — февраль 1933)
- Александр (Раевский) (16 февраля — 11 августа 1933)
Бакинское викариатство Ставропольской епархии
- Валентин (Мищук) (26 февраля 1994 — 17 июля 1995)
Бакинская и Прикаспийская епархия
- Александр (Ищеин) (с 14 января 1999)
Благочиния
Территория епархии, после отделения приходов Дагестана делится на два благочиния:
- Бакинское
- Районов Азербайджана
Храмы и приходы
- Кафедральный собор Святых Жен-мироносиц, г. Баку
- Собор Рождества Пресвятой Богородицы, г. Баку
- Михайло-Архангельский храм, г. Баку
- Александро-Невский храм, г. Гянджа
- Свято-Никольский храм, г. Хачмас
- Молитвенный дом в честь преподобного Серафима Саровского, г. Сумгаит
Святыни
К святыням епархии относится место у подножия Девичьей башни в Баку, где, согласно преданию, в 71 г. претерпел мученическую кончину через распятие вниз головой св. апостол Варфоломей. Каждый год в день памяти апостола, 24 июня, на этом месте совершается торжественный молебен.
Уничтоженные храмы
Напишите отзыв о статье "Бакинская и Азербайджанская епархия"
Примечания
- ↑ Лурье В. М. История византийской философии. Формативный период. СПб., Axioma, 2006. XX + 553 с. ISBN 5-90141-013-0 [axioma.spb.ru/z_byz_phil/contents.htm Оглавление]
- ↑ [st-elizabet.narod.ru/raznoe/grr/div4ch2.htm Раздел 4, гл. 2], с. 293—296
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/1434889.html Образованы новые епархии Русской Православной Церкви на Северном Кавказе]
Ссылки
- [baku.eparhia.ru/ Официальный сайт Бакинского епархиального управления]
- [www.pravenc.ru/text/77392.html Православная энциклопедия]
- [drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=7367#2 Древо]
- Христианство в Дагестане
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Бакинская и Азербайджанская епархия
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
