Ставропольская и Невинномысская епархия
Поделись знанием:
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
| |
| Основная информация | |
|---|---|
| Страна | Россия |
| Митрополия | Ставропольская |
| Епархиальный центр | Ставрополь |
| Основана | 1842 год |
| Количество благочиний | 14 |
| Кафедральный храм | Казанский собор (Ставрополь) |
| Сан правящего архиерея | митрополит |
| Титул правящего архиерея | Ставропольский и Невинномысский |
| Сайт | [stavropol-eparhia.ru/ stavropol-eparhia.ru] |
| Архиерей | |
| Правящий архиерей | Кирилл (Покровский) |
| с | 22 марта 2011 |
| |
Ставропо́льская епа́рхия — епархия Русской православной церкви с центром в городе Ставрополе. Охватывает часть территории Ставропольского края.
Содержание
Названия
- Кавказская и Черноморская (17 июля 1842 — 30 июля 1867)
- Кавказская и Екатеринодарская (30 июля 1867 — 8 марта 1886)
- Ставропольская и Екатеринодарская (8 марта 1886 — 5 октября 1916)
- Кавказская и Ставропольская (5 октября 1916—1922)
- Ставропольская и Кубанская (1922—1934)
- Ставропольская и Донская (1935—1943)
- Ставропольская и Пятигорская (1943—1945)
- Ставропольская и Бакинская (1945—1994)
- Ставропольская и Владикавказская (1994—2011)
- Ставропольская и НевинномысскаяК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2733 дня](с 22 марта 2011)
История
Епархия была выделена из Астраханской епархии в 1842 году и тогда именовалась Кавказской и Черноморской. Ко времени открытия епархии (первый епископ — Иеремия (Соловьёв)) в Кавказской области было 126 церквей и 180 причтов, а в Черномории 66 церквей и 96 причтов. За менее чем десятилетний срок пребывания на кафедре была устроена духовная семинария (1846), развёрнуто строительство храмов.
При последнем дореволюционном архиерее митрополите Агафадоре (Преображенском) (на кафедре с 1893 по 1919) особенно развернулась миссионерская работа среди народов Северного Кавказа; в его же бытность в Ставрополе в мае 1919 года состоялся Южно-Русский собор, на котором было образовано Временное Высшее Церковное Управление Юго-Востока России (впоследствии оформившееся как Русская православная церковь заграницей).
В 1920-е — 1930-е года в епархии была разрушена или отобрана у верующих большая часть храмов; в Ставрополе осталась лишь одна Успенская церковь, в то время как до 1917 года православных церквей в городе было более двадцати при населении 45 тысяч человек. С 1936 по 1943 годы епархия не существовала.
Послевоенное возрождение церковной жизни в епархии связывается с именем митрополита Антония (Романовского, на кафедре в 1943—1962 гг.). Часть храмов снова была открыта, воссоздана Ставропольская духовная семинария. На 1 января 1957 года в Ставропольском крае (тогда он включал часть современной Калмыкии) действовали 129 церквей и молитвенных домов, в которых служили 147 священников[1].
После 1988 года количество приходов в епархии увеличилось в четыре раза; была возрождена Ставропольская Духовная семинария, открыты православные общеобразовательные гимназии и школы, детские сады; возрождение проходило в архиерейство поставленного на кафедру 1991 году митрополита Гедеона (Докукина).
28 декабря 1998 года территория Дагестана и Азербайджана вошла в восстановленной тогда Бакинскую и Прикаспийскую епархию.
В 2011 году Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и три южных района Ставропольского края переданы Пятигорской епархии, Ингушетия, Северная Осетия, Чеченская Республика тогда же переданы Владикавказской епархии.
Хронологический список епархиальных архиереев
- Иеремия (Соловьёв) (1 января 1843 — 20 ноября 1849)
- Иоанникий (Образцов) (20 ноября 1849 — 30 октября 1857)
- Игнатий (Брянчанинов) (13 ноября 1857 — 5 августа 1861)
- Феофилакт (Губин) (1 декабря 1862 — 11 мая 1872)
- Герман (Осецкий) (24 июня 1872 — 16 февраля 1886)
- Владимир (Петров) (8 апреля 1886 — 25 ноября 1889)
- Евгений (Шерешилов) (16 декабря 1889 — 17 июля 1893)
- Агафодор (Преображенский) (17 июля 1893 — 31 июля 1919)
- Михаил (Космодемьянский) (10 мая — 1 сентября 1914, 1919—1923) в первый раз — в/у, еп. Александровский
- Димитрий (Добросердов) (26 апреля — июнь 1923)
- Евсевий (Рождественский) (1923)
- Иннокентий (Летяев) (28 октября 1923 — 20 августа 1926)
- Иринарх (Синеоков-Андреевский) (октябрь — декабрь 1926)
- Иннокентий (Ястребов) (1926—1927)
- Арсений (Смоленец) (1 ноября — 25 ноября 1927)
- Серафим (Мещеряков) (19 апреля 1932 — 7 мая 1933)
- Лев (Черепанов) (24 августа 1933—1934)
- Антоний (Романовский) (1935—1936) в/у, еп. б. Донской
- Антоний (Романовский) (27 сентября 1943 — 7 ноября 1962)
- Виктор (Святин) (7 — 16 ноября 1962) в/у, митр. Краснодарский
- Михаил (Чуб) (16 ноября 1962 — 27 февраля 1968)
- Иона (Зырянов) (27 февраля 1968 — 1 июля 1975)
- Антоний (Завгородний) (3 августа 1975 — 4 декабря 1989)
- Гедеон (Докукин) (26 января 1990 — 21 марта 2003)
- Исидор (Кириченко) (26 декабря 2002 — 7 мая 2003) в/у митр. Екатеринодарский
- Феофан (Ашурков) (7 мая 2003 — 22 марта 2011)
- Кирилл (Покровский) (с 22 марта 2011)
Викариатстства
- Александровское (недейств.)
- Арзгирское (недейств.)
- Армавирское (ныне самостоятельная епархия)
- Бакинское (ныне самостоятельная епархия)
- Ейское (ныне самостоятельная епархия)
- Михайловское (хиротоний не было)
- Моздокское (недейств.)
- Пятигорское (ныне самостоятельная епархия)
Благочиния
Делится на 14 благочиний:
- Первое Ставропольское благочиние — архимандрит Василий (Лукьянов)
- Второе Ставропольское благочиние — протоиерей Владимир Волков
- Третье Ставропольское благочиние — протоиерей Павел Самойленко
- Донское благочиние — иерей Анастасий Акинин
- Грачёвское благочиние — протоиерей Сергий Гринёв
- Дивненское благочиние — протоиерей Георгий Чекрыгин
- Изобильненское благочиние — протоиерей Сергий Рыбин
- Ипатовское благочиние — протоиерей Михаил Лещина
- Кочубеевское благочиние — протоиерей Евгений Пиперков
- Медвеженское благочиние — иерей Георгий Ольховик
- [www.blagochinie.ru/ Михайловское благочиние] — протоиерей Игорь Подоситников
- Невинномысское благочиние — протоиерей Иоанн Моздор
- Новоалександровское благочиние — иерей Николай Гулейко
- Светлоградское благочиние — протоиерей Иоанн Лещина
Современное состояние
Правящий архиерей — митрополит Кирилл (Покровский) (с 22 марта 2011 года).
Кафедральный храм — Казанский собор.
Второй кафедральный собор — Покрова Пресвятой Богородицы — находится в Невинномысске.
Монастыри
- Иоанно-Мариинский монастырь (женский, Ставрополь)
- Монастырь во имя иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» (мужской; село Татарка)
Галерея
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Храм Николая Чудотворца в городе Светлоград
- St. Nicolas Church.jpg
Никольский храм Кугульта
Напишите отзыв о статье "Ставропольская и Невинномысская епархия"
Примечания
- ↑ Белоусов С. С. Государственная власть и православное население Калмыкии в послевоенные годы (1946—1956 гг.) // Монголоведение. — 2014. — № 7. — С. 166
Ссылки
- [www.stavropol-eparhia.ru/ Сайт епархии]
- [www.patriarchia.ru/db/text/31131.html Ставропольская и Владикавказская епархия] на сайте Патриархия.Ru
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||
Координаты: 45°02′39″ с. ш. 41°57′41″ в. д. / 45.04417° с. ш. 41.96139° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.04417&mlon=41.96139&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Ставропольская и Невинномысская епархия
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
