Омская и Таврическая епархия

Омская епархия Русская православная церковь
Свято-Успенский кафедральный собор
Основная информация
Страна	Россия
Епархиальный центр	Омск
Основана	1895 год, 1947 год
Упразднена	1937 год
Кафедральный храм	Успенский собор
Сан правящего архиерея	Митрополит
Титул правящего архиерея	Омский и Таврический
Сайт	[omsk-eparhiya.ru omsk-eparhiya.ru]
Архиерей
Правящий архиерей	Владимир (Иким)
с	27 июля 2011 года

Омская епархия — епархия Русской православной церкви на территории Омска, Азовского, Марьяновского, Омского и Таврического районов Омской области.

Образована 6 (18) января 1895 года путём выделения из Тобольской. В 1937 году упразднена, в 1947 году восстановлена.

История

Вопрос об открытии самостоятельной Омской епархии, путём выделения её из Тобольской, рассматривался на Соборе сибирских архипастырей в 1885 году. Создание новой епархии было направлено на улучшению народной нравственности, укреплению «религиозного состояния» сибирских приходов, искоренению раскола, распространению православия, а также улучшения архипастырьского управлению Церковью на территории Омского Прииртышья и выше по течению Иртыша.

По решению Святейшего Синода в конце 1887 года в Омске была образована особая комиссия из духовных, светских и военных лиц, которой поручили представить Тобольской духовной консистории предложения о выделении Омской епархии из Тобольской. Комиссия проработала почти год, однако рассмотрев результаты её работы, Тобольская духовная консистория решила ограничиться назначением в Омск викарного епископа.

Святейший Синод не согласился с таким решением, и в 1895 году подал на Высочайшее рассмотрение доклад об учреждении самостоятельной Омской епархии. 2 марта (18) февраля 1895 года доклад был утверждён Императором.

Территориальная площадь новообразованной Омской епархии составила более 1 млн квадратных вёрст, но население её составляло всего 350 тысяч человек. В состав епархии вошли все 57 церковных приходов Акмолинской и Семипалатинской областей, храмы Тюкалинского, Тарского, Ишимского округов, которые лежали ближе к Омску, чем к Тобольску (42 церкви Тюкалинского округа, 31 — Тарского, 19 — Ишимского с Ишимским духовным училищем, 11 церквей Каинского, Бийского и Барнаульского округов Томской губернии).

Конец 1920-х начало 1930-х годов было характерно ужесточение борьбы правительства СССР с религией. Прошли массовые аресты духовенства и верующих, закрытия и разрушения храмов, искусственное усложнение процедуры регистрации приходов.

В 1937 году началась кампания массового закрытия храмов. Было арестовано и впоследствии расстреляно подавляющее большинство представителей епископата и клира. С закрытием в 1939 году Никольской церкви в Игнатовке действующих церквей в епархии практически не осталось. К осени 1939 году у Московской Патриархии на весь СССР остались лишь по 2 правящих и викарных епископа соответственно. «С 1937 года по 1942-й на территории Сибири не было ни одного правящего архиерея», поэтому все сибирские епархии «прекратили своё бытие».

С 1942—1943 года на неоккупированной территории страны снова стали открываться церкви. В Омске было разрешено открыть два храма: Крестовоздвиженский на улице Тарской (стал соборным храмом) и Никольский в Ленинск-Омске на улице Труда (также стал соборным храмом). В области — ещё 4 прихода. Не позднее 1945 года в пределах Омской области было образовано благочиние, находившееся в ведении архиепископа Новосибирского. В конце 1946 года возродилась самостоятельная Омская епархия. Омский владыка Алексий (Пантелеев) добился того, чтобы 29 мая 1947 года в состав епархии включили и приходы Тюменской области — так образовалась Омско-Тюменская епархия.

На конец 1950-х годов пришёлся новый виток государственного давления на Церковь, который привёл к закрытию ряда храмов Тюменской области и новому изъятию Церковной собственности. Собор Русской Православной Церкви 1961 года изменил под государственным давлением «Положение о приходском управлении», что значительно ухудшило положение Церкви — во второй половине того года в Омской епархии были сняты с регистрации (лишены права служить) 5 священников. Тогда же уполномоченный по делам РПЦ по Омской области предложил упразднить Омскую епархию, но его предложения не нашли поддержки в правительственных верхах.

В 1978 году был открыт молитвенный дом в городе Таре, которого верующие добивались с 1940-х годов.

В 1984 году по почину Омского владыки был установлен праздник в честь Собора Сибирских святых.

С 1988 года началось быстрое возвращение храмов епархии и учреждение новых. 25—26 января 1990 года Тюменская область отошла к восстановленной Тобольской епархии.

6 июня 2012 года из состава епархии были выделены самостоятельные Тарская, Калачинская и Исилькульская епархии с включением их и Омской епархии в состав новообразованной Омской митрополии.

Названия

• Омская и Семипалатинская (1895—1911)
• Омская и Акмолинская (1911—1913)
• Омская и Павлодарская (1913—1937)
• Омская и Тюменская (1947—1990)
• Омская и Тарская (1990—2012)
• Омская и Таврическая (с 2012 года)

Епископы

• Григорий (Полетаев) (18 февраля 1895 — 17 декабря 1900)
• Сергий (Петров) (20 января 1901 — 6 сентября 1903)
• Михаил (Ермаков) (6 сентября 1903 — 9 декабря 1905)
• Гавриил (Голосов) (9 декабря 1905 — 18 февраля 1911)
• Владимир (Путята) (18 февраля 1911 — 8 марта 1913)
• Андроник (Никольский) (8 марта 1913 — 30 июля 1914)
• Арсений (Тимофеев) (30 июля 1914 — 4 июня 1915)
• Сильвестр (Ольшевский) (4 июня 1915 — 26 февраля 1920)
• Димитрий (Беликов) (1920—1921)
• Виктор (Богоявленский) (ноябрь 1921 — июнь 1922) в/у, еп. Барнаульский
• Виссарион (Зорин) (4 марта — июль 1924) на кафедре не был
• Иоанникий (Соколовский) (8 сентября 1924 — март 1925)
• Виктор (Богоявленский) (март 1925 — 2 ноября 1928)
• Аркадий (Ершов) (23 января 1929 — 23 октября 1930)
• Герман (Коккель) (ноябрь 1930 — 14 июля 1931)
• Алексий (Орлов) (24 августа 1931 — августа 1935)
• Антоний (Миловидов) (9 сентября 1935 — ноябрь 1936)
• Филипп (Ставицкий) (23 февраля — август 1937)
• Фотий (Пурлевский) (август 1937 — 3 января 1938)
  • 1938—1946 — кафедра вдовствовала
• Алексий (Пантелеев) (28 ноября 1946 — 4 сентября 1948)
• Палладий (Шерстенников) (18 ноября 1948 — 21 февраля 1949)
• Ювеналий (Килин) (21 февраля 1949 — 31 июля 1952)
• Никандр (Вольянников) (31 июля 1952 — 8 июля 1956)
• Венедикт (Пляскин) (1 сентября 1955 — 22 ноября 1956) в/у
• Вениамин (Новицкий) (22 ноября 1956 — 21 февраля 1958)
• Мстислав (Волонсевич) (21 февраля 1958 — 27 июля 1959)
• Венедикт (Пляскин) (май — июль 1958) в/у
• Сергий (Ларин) (27 июля 1959 — 3 апреля 1961)
• Венедикт (Пляскин) (апрель 1961 — июнь 1962) в/у
• Ермоген (Голубев) (13 июня 1962 — 29 мая 1963)
• Иларион (Прохоров) (29 мая — 9 октября 1963)
• Николай (Кутепов) (9 октября 1963 — 16 декабря 1969)
• Андрей (Сухенко) (16 декабря 1969 — 2 февраля 1972)
• Мефодий (Мензак) (2 февраля 1972 — 23 октября 1974)
• Гедеон (Докукин) (24 октября — 26 декабря 1974) в/у, еп. Новосибирский
• Максим (Кроха) (26 декабря 1974 — 29 июля 1986)
• Феодосий (Процюк) (29 июля 1986 — 27 июля 2011)
• Владимир (Иким) (с 27 июля 2011)

Монастыри

• Ачаирский монастырь Честного Креста Господня (женский; село Ачаир Омский район)
• Никольский монастырь (мужской; деревня Большекулачье Омский район)
• Свято-Серафимовский монастырь (женский; станция Татьяновская Марьяновский район)

Литература

• Сектантство в Омской епархии. Типография В. В. Комарова. Санкт-Петербург. 1899
• Омская епархия: опыт географического и историко-статистического описания городов, сёл, станиц и посёлков, входящих в состав Омской епархии (с приложением 24 рисунка и карты). Составил священник К. Ф. Скальский. Типография А. К. Демидова. Омск. 1900
• Справочная книга Омской епархии. Составил по поручению VII Епархиального съезда, священник села Новоселья Тюкалинского уезда Иоанн Голошубин. Типография «Иртыш». Омск. 1914

Ссылки

• [omsk-eparhiya.ru Официальный сайт Омской и Тарской епархии]
• [www.patriarchia.ru/db/text/31470.html Омская епархия] на сайте Патриархия.Ru
• [www.sobor2009.ru/38929/index.html Феодосий, митрополит Омский и Тарский (Процюк Игорь Иванович)]
• [www.lib.okno.ru/kalendar/spravka2005.htm Омская епархия. 110 лет со времени основания (1895)]
• [www.ihtus.ru/hi14.shtml Первая епархия в Сибири]

Отрывок, характеризующий Омская и Таврическая епархия

Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.