Гавриил (Голосов)

Епископ Гавриил<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Омский и Семипалатинский
9 декабря 1905 — 18 февраля 1911
Предшественник:	Михаил (Ермаков)
Преемник:	Владимир (Путята)
Епископ Прилукский викарий Полтавской епархии
12 августа 1904 — 9 декабря 1905
Предшественник:	Гедеон (Покровский)
Преемник:	Феодосий (Олтаржевский)
Епископ Великоустюжский викарий Вологодской епархии
4 октября 1897 — 12 августа 1904
Предшественник:	Антоний (Каржавин)
Преемник:	Алексий (Бельковский)
Епископ Старицкий, викарий Тверской епархии
14 декабря 1886 — 15 октября 1897
Предшественник:	Антонин (Державин)
Преемник:	Павел (Поспелов)
Имя при рождении:	Григорий Васильевич Голосов
Рождение:	6 января 1839(1839-01-06) Кулачево, Ростовский уезд, Ярославская губерния
Смерть:	13 августа 1913(1913-08-13) (74 года) Жёлтиков монастырь, Тверская губерния
Принятие монашества:	7.2.1864
Епископская хиротония:	14.12.1886
Награды:

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Гавриил и фамилией Голосов.

Епископ Гавриил (в миру Григорий Васильевич Голосов; 6 [18] января 1839, Кулачево, Ярославская губерния — 13 [26] августа 1916, Жёлтиков монастырь) — епископ Русской православной церкви, епископ Омский и Семипалатинский. Духовный писатель и проповедник.

Биография

Григорий Голосов родился 6 января 1839 года в семье псаломщика. Окончил Борисоглебское духовное училище, Ярославскую духовную семинарию. В 1863 году поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию.

7 февраля 1864 года пострижен в монашество и 25 марта рукоположён во иеродиакона.

В 1867 году окончил академию.

19 июня в том же году рукоположён во иеромонаха и 26 октября назначен преподавателем Священного писания Уфимской духовной семинарии.

C 26 октября 1868 года — преподаватель в Тверской духовной семинарии. Преподавал нравственное, пастырское, обличительное богословие, учение о русском расколе, древнееврейский язык, с 1871 года читал гомилетику, с 1873 года перемещён в класс литургики и соединённых с ней предметов. С 15 апреля 1869 году — помощник инспектора той же семинарии.

5 сентября 1872 году удостоен степени кандидата богословия за сочинение «Историческое обозрение песнопений при богослужении Поместных Церквей первых веков».

4 января 1882 года по болезни уволен со службы. 17 января возведён в сан архимандрита и назначен настоятелем Тверского Успенского Желтикова монастыря.

В декабре 1882 года вызван в Санкт-Петербург на чреду священнослужения и проповеди.

12 декабря 1886 года по ходатайству архиепископа Саввы (Тихомирова) наречён во епископа Старицкого, викария Тверской епархии. 14 декабря в соборе Александро-Невской лавры состоялась его архиерейская хиротония.

С 4 октября 1897 года — епископ Велико-Устюжский, викарий Вологодской епархии.

С 12 августа 1904 года — епископ Прилукский, викарий Полтавской епархии.

9 декабря 1905 года высочайше утверждён епископом Омским и Семипалатинским.

Выступил инициатором учреждения Омского отдела Русского народного союза имени Михаила Архангела, который был открыт 22 октября 1908 года.

С 1909 года — почётный член Санкт-Петербургской духовной академии.

С 18 февраля 1911 года «вследствие преклонности лет» уволен на покой с местопребыванием на правах настоятеля в Арзамасском Спасо-Преображенском монастыре Нижегородской епархии.

С 26 апреля того же года проживал в Калязинском монастыре Тверской епархии.

С 21 сентября 1911 года — управляющий Николаевской пустынью той же епархии.

22 ноября перемещён управляющим Жёлтиковским Успенским монастырем. C 1916 года — настоятель того же монастыря.

Скончался 13 августа 1916 года в Жёлтиковском монастыре. Погребён под колокольней монастыря.

Сочинения

• [tvereparhia.ru/biblioteka-2/g/1364-gavriil-golosov/16902-gavriil-golosov-rukovodstvo-po-liturgike-ili-nauka-o-pravoslavnom-bogosluzhenii-primenitelno-k-programme-izdannoj-uchebnym-komitetom-dlya-uchenikov-dukhovnykh-seminarij-1886 Руководство по Литургике или наука о православном богослужении применительно к программе, изданной учебным комитетом для учеников духовных семинарий. Тверь, 1886 г.]
• Православное нравственное богословие, составленное применительно к программе семинарского курса. Изд. 1-е, Тверь, 1885. Изд. 2-е, Тверь, 1891.
• Собрание слов, речей и других статей. т. 1, Вел. Устюг, 1900.
• Собрание слов, речей и других статей. Т. 2, Омск, 1910.
• Обращение к духовенству Омской епархии и обращение к патриотам земли русской. Омск, 1910.
• Памятка русскому патриоту. СПб., 1912.
• Голос архипастыря к выборам в IV Государственную думу.
• Заметка о действиях различных партий в современном общественной жизни со времени издания закона о свободах. СПб, 1912.
• Историческое обозрение песнопения при богослужении поместных церквей первых веков. Кандидатская диссертация. Рук. Ак. Библ. I, 1872.

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_1095 Гавриил (Голосов)] на сайте «Русское православие»
• [www.pravenc.ru/text/161293.html Гавриил (Голосов)] в Православной энциклопедии
• [www.hrono.ru/biograf/bio_g/gavriil_golosov.html Гавриил (Голосов) XPOHOC]
• А. В. Жук. История Омской церкви. Биографический справочник. Омск, 2007.

Отрывок, характеризующий Гавриил (Голосов)

«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.