Солас, Умберто
Поделись знанием:
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
Умберто Солас | |
Humberto Solás | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: |
18 сентября 2008 (66 лет) |
Место смерти: | |
Профессия: | |
Карьера: |
Умбе́рто Сола́с Борре́го (исп. Humberto Solás Borrego; 4 декабря 1941, Гавана, Куба — 18 сентября 2008, там же) — кубинский кинорежиссёр.
Содержание
Биография
Окончил исторический факультет Гаванского университета. С 1960 года работал в ИКАИКе . Публиковался в журнале «Cine cubano». В кинематографе начинал как ассистент режиссёра короткометражных лент. Внёс весомый вклад в создании циклов фильмов под общим названием «Народная энциклопедия».
Член жюри X Московского международного кинофестиваля (1977), 27-го Берлинского международного кинофестиваля (1977) и 47-го Берлинского международного кинофестиваля (1997).
В 2003 основал Кинофестиваль «Кино нищих» в кубинском городе Хибара .
Избранная фильмография
Режиссёр
- 1958 — Бег / La huida
- 1961 — Касабланка / Casablanca
- 1962 — / Minerva traduce el mar
- 1963 — / El refrato (к/м)
- 1964 — / El Acoso (к/м)
- 1966 — Мануэла / Manuela
- 1968 — Лусия / Lucía
- 1972 — Один день в ноябре / Un día de noviembre
- 1974 — Симпарели / Simparelé
- 1976 — Кантата Чили / Cantata de Chile
- 1977 — Родиться в Ленинграде / (д/ф)
- 1979 — Вильфредо Лам[1] / Wifredo Lam (д/ф)
- 1982 — Сесилия / Cecilia (по роману Сирило Вильяверде )
- 1984 — Амада / Amada
- 1986 — Преуспевающий человек / Un hombre de éxito (участник конкурсной программы Московского международного кинофестиваля)
- 1991 — Век просвещения / El Siglo de las luces (т/ф по роману Алехо Карпентьер)
- 2001 — Мёд для Осуна / Miel para Oshún
- 2005 — Адела / Adela
- 2005 — / Barrio Cuba
Награды
- 1969 — Золотой приз и Премия ФИПРЕССИ VI Московского международного кинофестиваля («Лусия»)
- 1974 — Приз «Золотая раковина» на Кинофестивале в Сан-Себастьяне («Симпарели»)
- 1976 — Приз «Хрустальный глобус» на кинофестивале в Карловых Варах («Кантата Чили»)
- 1982 — номинация на Золотую пальмовую ветвь 35-го Каннского кинофестиваля («Сесилия»)
- 1987 — номинация на Золотой приз XV Московского международного кинофестиваля («Преуспевающий человек»)
- 1988 — номинация лучший иностранный фильм на испанском языке на премию «Гойя» («Преуспевающий человек»)
- 1988 — номинация лучший иностранный фильм на испанском языке на премию «Гойя» («Мёд для Осуна»)
- 2005 — Национальная кинопремия Кубы
Напишите отзыв о статье "Солас, Умберто"
Литература
- Кино: Энциклопедический словарь / Гл. ред. С. И. Юткевич Москва, Советская энциклопедия, 1987. - с. 400
Примечания
- ↑ Посвящён известному кубинскому художнику Вильфредо Ламу (1902—1982)
Ссылки
- Умберто Солас (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/name/284043/ Умберто Солас на сайте КиноПоиск]
Это заготовка статьи о кинорежиссёре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Солас, Умберто
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.