Соскис, Давид Владимирович

Давид Владимирович Соскис
Псевдонимы:	Д. Сатурин, Д. Альбионов, Д. Форд
Дата рождения:	27 марта 1866(1866-03-27)
Место рождения:	Бердичев, Российская империя
Дата смерти:	28 июня 1941(1941-06-28) (75 лет)
Место смерти:	Суррей, Великобритания
Гражданство:	Российская империя Российская империя Великобритания Великобритания
Род деятельности:	Революционер, журналист

Дави́д Влади́мирович Со́скис (англ. David Soskice, псевдонимы Д. Сатурин, Д. Альбионов, Д. Форд; 27 марта 1866, Бердичев — 28 июня 1941, Суррей) — российский революционер, журналист.

Биография

Родился в 1866 году еврейской семье купца Вольфа Соскиса и его жены Баси Либы Соскис.

Изучал право в Киеве, Петербурге и Одессе. Присоединился к революционерам, несколько раз арестовывался.

В 1893 году эмигрировал в Швейцарию, а затем в 1898 году в Англию. Женился на Анне Софии Йохансен (Anna Sophia Johansen), дочери русского судьи норвежского происхождения, которая родила ему сына Виктора (1895–1986). Брак распался в 1902 году. Второй раз женился 20 сентября 1902 года на Джульет Хюффер, дочери музыкального критика Фрэнсиса Хюффера и внучке художника Форда Мэдокса Брауна. Был знаком с Эдвардом и Констанс Гарнетт.

Под псевдонимами сотрудничал в газетах «Столичная почта», «Товарищ» и журналах «Начало», «Жизнь».

Входил в «Аграрно-социалистическую лигу», а затем в Партию социалистов-революционеров. Работал в Фонде вольной русской прессы. В 1905 году редактировал журнал Общества друзей русской свободы «Free Russia» («Свободная Россия»), временно сменив на месте редактора Феликса Волховского.

Когда после Кровавого воскресенья мятежный священник Георгий Гапон бежал в Англию, он некоторое время скрывался в доме Соскиса в лондонском районе Хаммерсмит. В это время Соскис совместно с Джорджем Гербертом Перрисом по рассказам Гапона написали его биографию «The story of my life» («История моей жизни»), вышедшую под именем Гапона.

После объявления в ноябре 1905 года амнистии вернулся в Россию. В 1905—1908 годах был корреспондентом ежедневной газеты «The Tribune».

Летом 1917 года снова в России. Личный секретарь Александра Керенского. Был корреспондентом газеты «The Manchester Guardian». Во время Октябрьского переворота был в Зимнем дворце, после чего бежал из России.

В 1921—1922 гг. состоял членом «Лондонского Комитета помощи голодающим в России». В 1924 году получил британское подданство.

Умер в Суррее 28 июня 1941 года.

Семья

Сын Соскиса Фрэнк Соскис (1902—1976) был членом британского парламента и министром внутренних дел в лейбористском правительстве Гарольда Вилсона, ему был пожалован титул барона.

Сочинения

• Гиббинс Б., Сатурин Д. История современной Англии. СПб., 1901.
• Сатурин Д. Индия и её горе. Ростов-на-Дону. 1906.
• Сатурин Д. Как ирландские крестьяне добыли землю. Ростов-на-Дону. 1906.
• Германский император и народ. Ростов-на-Дону. 1907.
• [evartist.narod.ru/text2/34_5.htm Д. Сатурин. История периодической печати в Англии.]
• Государственный строй и политические партии в Зап. Европе и Сев. Америк. Соедин. Штатах // Англия.
• "David Soskice's Reminiscences", in Martin McCauley, ed., The Russian Revolution and the Soviet State. London, 1975.

Архивные фонды

• [www.portcullis.parliament.uk/DServe/dserve.exe?dsqIni=Dserve.ini&dsqApp=Archive&dsqDb=Catalog&dsqCmd=show.tcl&dsqSearch=(RefNo==%22STH%22) Stow Hill Papers] — бумаги Соскисов в архиве Британского Парламента.
• ГАРФ. Ф. Р-6398. Личный фонд Давида Владимировича Соскиса. Документы поступили в архив в составе бывшего РЗИА в 1946 г.

Ссылки

• [www.portcullis.parliament.uk/DServe/dserve.exe?dsqIni=Dserve.ini&dsqApp=Archive&dsqDb=Persons&dsqSearch=Code=='396'&dsqCmd=Show.tcl Soskice; David Vladimir (1866—1941); Russian campaigner]
• [query.nytimes.com/gst/abstract.html?res=F20912FB385F1B7A93C1AB178AD95F438185F9 LOOKS FOR CIVIL WAR.; Kerensky’s Secretary Sure Bolsheviki Cannot Keep Power.] — интервью Соскиса New York Times 23 ноября 1917.

Отрывок, характеризующий Соскис, Давид Владимирович

– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…