Социолингвистика
Социолингви́стика (социологическая лингвистика) — раздел языкознания, изучающий связь между языком и социальными условиями его бытования. Социолингвистика тесно связана с такими лингвистическими дисциплинами, как психолингвистика и этнолингвистика. Социолингвистика возникла в 1920-х (Афанасий Селищев), развитие получила в 1950—1970-е годы (Уриэль Вайнрайх, Уильям Лабов).
Предметом социологической лингвистики является широкий круг вопросов: язык и нация, национальные языки как историческая категория, социальная дифференциация языка, взаимосвязи между языковыми и социальными структурами, типология языковых ситуаций, определяемых социальными факторами, социальные аспекты многоязычия и т. п.
Метод социолингвистики представляет собой синтез методов и приёмов, применяемых в лингвистике и социологии, таких как фиксирование и анализ социально-обусловленных речевых актов, моделирование социально-детерминированной речевой деятельности с помощью социолингвистических правил, анкетирования, интервьюирования, социологических экспериментов и обработки их результатов с помощью аппарата математической статистики, т. п.
См. также
Напишите отзыв о статье "Социолингвистика"
Литература
- Ervin-Tripp,S. M., (May, 1969). Communicative competence. Items, 22-26. New York: Social Science Research Council.
- Ervin-Tripp,S. M., (1974). Two decades of Council activity in the rapprochement of linguistics and social science. Items, 28, no. 11-4. New York: Social Science Research Council.
Ссылки
- Мечковская Н. Б. [bugabooks.com/book/240-socialnaya-lingvistika/1-soderzhanie.html Социальная лингвистика] 2000
- [manefon.org/show.php?t=9&txt=7 Швейцер А. Д. Социолингвистика.]
|
Это заготовка статьи по лингвистике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Социолингвистика
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
