Старые песни о главном
Поделись знанием:
К:Фильмы 1995 года
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
(перенаправлено с «Старые песни о главном - 3 (фильм)»)
| Старые песни о главном | |
 | |
| Жанр |
Музыкальный |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
звёзды российской эстрады |
| Оператор |
Андрей Макаров |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
84 мин |
| Страна | |
| Язык |
Русский |
| Год | |
| Следующий фильм | |
| IMDb | |
«Старые песни о главном» — музыкальный фильм. Премьера состоялась в ночь с 31 декабря 1995 года на 1 января 1996 года на телеканале ОРТ. в дальнейшем вплоть до середины 2000-ых фильм повторялся Первым Каналом в дни праздников в последний раз фильм демонстрировался на Первом Канале в рамках спецпроекта Коллекция Первого канала в марте 2015 года
Сюжет
Дело происходит в России в колхозе, об этом в самом начале фильма сообщает голос за кадром (Юрий Васильевич Яковлев). Время действия: вторая половина 1940-х — начало 1950-х годов. В фильме сделана оговорка, что место действия неизвестно, однако, по стилю одежды (папахи, вышиванки) и манере разговора героев можно сделать вывод, что действие происходит на Кубани. Показывается один день из жизни деревни. Молодые люди ухаживают за девушками, девушки сомневаются, фронтовики вспоминают военное прошлое. На каждый случай есть своя песня…
В ролях
- Леонид Агутин — шофёр
- Бари Алибасов — бригадир косарей
- Алёна Апина — звеньевая полеводческой бригады
- Анжелика Варум — девушка в лодке
- Олег Газманов — тракторист
- Лариса Долина — заведующая сельпо
- Лада Дэнс — разбитная разведёнка
- Лев Лещенко — дачник
- Сергей Мазаев — животновод
- Андрей Макаревич — пасечник
- Александр Малинин — пастух
- Игорь Николаев — парень в лодке
- Ирина Отиева — продавщица сельпо
- Владимир Пресняков — демобилизованный
- Николай Расторгуев — председатель колхоза
- София Ротару — ударница
- Алёна Свиридова — учительница
- Гарик Сукачёв — досрочно освобождённый
- Филипп Киркоров — шабашник с юга
- Николай Фоменко — животновод
- Кристина Орбакайте — девушка на выданье
- Виктор Рыбин — животновод
- Богдан Титомир — выпускник ПТУ
- Леонид Якубович — водитель междугороднего автобуса (нет в титрах)
- Наташа Королёва — дочь председателя колхоза
- Юрий Яковлев — читает текст
- Группа «На-На» — косари
Съёмочная группа
- Режиссёр-постановщик — Дмитрий Фикс.
- Оператор-постановщик — Андрей Макаров.
- Художник-постановщик — Александр Попов.
- Костюмер — Алина Будникова.
- Гримёр — Нина Колодкина.
- Монтаж — Игорь Медведев, Дмитрий Менялин.
- Аранжировка — Феликс Ильиных.
- Звукозапись — Самвел Оганесян.
- Музыкальный продюсер — Александр Кутиков.
- Артистический продюсер — Татьяна Пушкина.
- Исполнительный продюсер — Вера Малышева.
- Продюсер — Константин Эрнст
CD-издание
- Наташа Королёва, Лада Дэнс, Алёна Апина — Вот кто-то с горочки спустился
- Лев Лещенко — Почему ж ты мне не встретилась…
- Алёна Апина, Лада Дэнс — На побывку едет молодой моряк
- Филипп Киркоров — Я встретил девушку
- Лариса Долина, Ирина Отиева — Хорошие девчата
- Леонид Агутин — Песня о шофёре
- Александр Малинин — Ты ждёшь, Лизавета
- Игорь Николаев — Зоренька
- Гарик Сукачёв — Я милого узнаю по походке
- София Ротару — Каким ты был
- Андрей Макаревич — Лейся, песня, на просторе
- Богдан Титомир — Червона Рута
- Николай Фоменко, Сергей Мазаев и Виктор Рыбин — Песня о танкисте
- Анжелика Варум — Ой, цветёт калина
- Николай Расторгуев — Спят курганы тёмные
- Группа «На-На» — Мы, друзья, перелётные птицы
- Олег Газманов — Куплеты Курочкина
- Кристина Орбакайте — Бежит река
- Владимир Пресняков-младший — На крылечке
- Алёна Свиридова — Одинокая гармонь
- Все участники — Будьте здоровы, живите богато
Напишите отзыв о статье "Старые песни о главном"
Ссылки
- [www.youtube.com/watch?v=lEV7AoUU85g «Старые песни о главном»] на сайте YouTube
См. также
- Старые песни о главном 2
- Старые песни о главном 3
- Старые песни о главном 4 — Постскриптум
Отрывок, характеризующий Старые песни о главном
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
