Стенмарк, Ингемар

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ингемар Стенмарк 
Гражданство Швеция Швеция
Дата рождения 18 марта 1956(1956-03-18) (68 лет)
Место рождения Юэшё, Стуруман, Швеция
Рост 181 см
Вес 75 кг
Карьера
Клуб Tärna IK Fjällvinden, Tärnaby
В сборной 1973—1989
Статус завершил карьеру
Медали
Зимние Олимпийские игры
Бронза Инсбрук 1976 гигантский слалом
Золото Лейк-Плэсид 1980 гигантский слалом
Золото Лейк-Плэсид 1980 слалом
Чемпионат мира
Бронза Инсбрук 1976 гигантский слалом
Золото Гармиш 1978 слалом
Золото Гармиш 1978 гигантский слалом
Золото Лейк-Плэсид 1980 гигантский слалом
Золото Лейк-Плэсид 1980 слалом
Золото Шладминг 1982 слалом
Серебро Шладминг 1982 гигантский слалом
Результаты
Кубок мира
 Дебют в Кубке мира 8 декабря 1973 года
 Победы на этапах Кубка мира 86
 Лучшее место в общем зачёте 1 (1975/76, 1976/77, 1977/78)
 Гигантский слалом 1 (1974/75, 1975/76, 1976/77, 1977/78, 1978/79, 1979/80, 1983/84)
 Слалом 1 (1974/75, 1975/76, 1976/77, 1977/78, 1978/79, 1979/80, 1982/83)
 Комбинация 15 (1980/81)
 Позиции на подиуме 1 2 3
 Гигантский слалом 46 13 13
 Слалом 40 29 12
 Параллельный слалом 0 1 0
 Комбинация 0 0 1
 
Стенмарк, ИнгемарСтенмарк, Ингемар

Ян И́нгемар Сте́нмарк (швед. Jan Ingemar Stenmark, род. 18 марта 1956 года в Юэшё, коммуна Стуруман, Швеция) — шведский горнолыжник, специализировавшийся в слаломе и гигантском слаломе.

Двукратный олимпийский чемпион 1980 года в слаломе (50,37) и гигантском слаломе (1:20,25). Является вторым после итальянца Густава Тёни спортсменом, который завоевал в горнолыжном спорте три Кубка мира (1975/76, 1976/77 и 1977/78).

Первый иностранный представитель не северных лыжных дисциплин, которому была вручена престижнейшая норвежская Хольменколленская медаль (1979).

Стенмарк родился в Лаппланде. Его семья переехала в Тернабю, когда ему было 4 года. Он встал на лыжи в 5 лет и в 8 выиграл свои первые национальные соревнования.





Рекорд соревнований

Стенмарк выиграл горнолыжных соревнований больше, чем кто-либо другой. Этапы Кубка мира он выигрывал 86 раз. На втором месте австриец Херманн Майер с 54 победами. Выигрывал Стенмарк только в двух дисциплинах — в слаломе и гигантском слаломе.

Трёхкратный обладатель Кубка мира в 1976—1978 годах. Победитель всех этапов Кубка по гигантскому слалому в 1977—1978 (7 из 7) и 1978—1979 (10 из 10). В 1979—1980 Стенмарк выиграл 10 из 11 этапов Кубка по гигантскому слалому.

Зимние Олимпийские игры

Олимпийские
игры
Скоростной
спуск
Супергигант Гигантский
слалом
Слалом Супер-
комбинация
1976 Инсбрук DNF
1980 Лейк-Плэсид
1984 Сараево Не выступал из-за запрета ФИС[1]
1988 Калгари DNF 5

Кубки мира

  • Общий зачёт — 3 раза: 1976, 1977, 1978
  • Слалом — 8 раз (рекорд среди мужчин и женщин): 1975—1981, 1983
  • Гигантский слалом — 8 раз (рекорд среди мужчин и женщин): 1975—1981, 1984

Напишите отзыв о статье "Стенмарк, Ингемар"

Примечания

  1. Стенмарк, который выиграл зачет гигантского слалома и стал вторым в слаломе в Кубке мира 1983/84, не смог выступить на Олимпийских играх в Сараево. Международная федерация лыжного спорта запретила Стенмарку выступать на Олимпиаде из-за того, что он получал отчисления от рекламных контрактов напрямую, а не через шведскую федерацию

Ссылки

  • [www.olympic.org/uk/athletes/profiles/bio_uk.asp?PAR_I_ID=72064 Ингемар Стенмарк на сайте МОК]  (англ.)
  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/st/ingemar-stenmark-1.html Ингемар Стенмарк] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
  • [www.ski-db.com/db/profiles/ingemar_stenmark_swe_stnin.asp Профиль Стенмарка на сайте ski-db.com]  (англ.)
  • [www.skisport.ru/doc/read.php?id=59&mag_id=2 Журнал «Лыжный спорт». Стенмарк.]


Отрывок, характеризующий Стенмарк, Ингемар

Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.