Страфорд (линейный корабль)
«Страфорд» (до покупки «Виндфорд» англ. Wintworth) — парусный линейный корабль Балтийского флота России.
Содержание
Описание корабля
Парусный линейный корабль 4 ранга, длина судна по сведениям из различных источников составляла от 31,6 до 31,7 метра, ширина от 8,5 до 8,53 метров, а осадка от 3,5 до 3,66 метра. Первоначальное вооружение судна составляли 46 орудий, включавших 9-фунтовые, 6-фунтовые и 3-фунтовые пушки, но к 1714 году вооружение сократилось до тринадцати 8-фунтовых и двадцати 6-фунтовых пушек[1][2].
История службы
Корабль «Виндфорд» был куплен Ф. С. Салтыковым в 1712 году в Англии и под именем «Страфорд» вошёл в состав Балтийского флота России. 1 (12) июня 1713 года корабль пришёл в Ревель[1][2].
Принимал участие в Северной войне. В 1713 и 1714 годах выходил в крейсерские плавания в Финский залив в составе эскадры. С августа 1715 года по июль 1716 года совершал плавания в Англию, Голландию и Германию для доставки в Россию закупленных там предметов вооружения для строящихся судов, гребных судов и около 400 нанятых специалистов. В 1717 году был переоборудован и использовался в качестве госпитального корабля, в 1727 году переделан в брандер[2].
В 1732 году брандер был разобран[1][2].
Командиры корабля
Командирами корабля «Страфорд» в разное время служили[2]:
- И. А. Сенявин (1713 год).
- П. Нильсон (1714 год).
- Н. А. Сенявин (с 1715 года до июля 1716 года)
- М. Блок (с июля 1716 год)
- Л. К. Берх (1717 год).
Напишите отзыв о статье "Страфорд (линейный корабль)"
Примечания
Литература
- Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат. — (Корабли и суда Российского флота).
- Широкорад А. Б. 200 лет парусного флота России / Под ред. А. Б. Васильева. — 2-е изд. — М.: «Вече», 2007.
См. также
- Список парусных линейных кораблей Российского Императорского флота
- Список кораблей Балтийского флота (1702—1725)
|
|||||||||||||
Отрывок, характеризующий Страфорд (линейный корабль)
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
