Татарская Пишля
| Село
Татарская Пишля
Пешлә
Показать/скрыть карты
|
Татарская Пишля (тат. Пешлә) — село в Рузаевском районе Мордовии на реке Пишле. Пригород Рузаевки. Население — 3200 жителей. Около полутора тысяч дворов. В селе — две мечети (одна из них самая большая в республике).
Население 3271 человек (2010), в основном татары.
Расположено на р. Пишле, в 3 км от районного центра и железнодорожной станции Рузаевка. Название-гидроним, определение указывает на этнический состав населения. Основано в начале 17 в., о чём свидетельствуют документы Инсарского уездного суда об отведении в этих местах земель татарскому князю Уразу (1631). В «Списке населённых мест Пензенской губернии» (1869) Пишля — деревня казённая из 345 дворов (2 255 чел.) Инсарского уезда; действовали 4 мечети. По переписи 1913 г., в Татарской Пишле было 584 двора (3 607 чел.); 3 татарские школы, 5 хлебозапасных магазинов, 2 пожарные машины, мельница с нефтяным двигателем и 8 ветряных, 3 маслобойки и просодранки, 4 кузницы, кирпичный сарай. В 1929 г. из 28 дворов образован колхоз «Кеч» («Сила»; председатель И. Ф. Земин), в 1939 г. — 2-й, «Чаткы» («Искра»), с 1958 г. — укрупнённое хозяйство «Россия», с 1997 г. — 2 К(Ф)Х. В современном селе — средняя школа, библиотека, Дом культуры, детсад, 5 магазинов; памятник воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны; 2 мечети. Татарская Пишля — родина писателя Ш. Камала (его имя носят одна из улиц села и школа), агронома Д. Д. Гурина, заслуженного работника народного образования Республики Мордовия Р. С. Горбуновой. В Татарско-Пишлинскую сельскую администрацию входит д. Боголюбовка (2 чел.)
История
Ранее входило в Инсарский уезд Пензенской губернии. В 1869 г. в Татарской Пишле было 345 дворов. В статье «Из истории Старой Рузаевки» проф. И. Д. Воронин приводит документ Инсарского уездного суда, из которого видно, что земли по речкам Пишля, Нурколей и Пайгарма были отведены темниковскому татарскому князю Уразу в 1631 году. Этот год является годом основания деревни Татарской Пишли.
Известные уроженцы
Шариф Камал (1884—1942) — татарский писатель.
Источники и литература
- Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
- Топонимический список татарских населенных пунктов Мордовии // Гасырлар авазы — Эхо веков. — 2000. — № 3/4.
- Воронин И. Д. Очерки и статьи. — Саранск, 1957.
- Энциклопедия Мордовия, А. Н. Келина.
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Татарская Пишля"
Отрывок, характеризующий Татарская Пишля
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
