Тиридат III

Тиридат III
царь Парфии
35 — 36
Предшественник:	Артабан III
Преемник:	Артабан III
Род:	Аршакиды

Тиридат III — царь Парфии в 35—36.

Тиридат был внуком царя Фраата IV и почти всю жизнь прожил заложником в Риме. В 35 году император Тиберий направил его на Восток в качестве претендента на парфянский престол, на смену внезапно умершему Фраату VI. Наместник Сирии Луций Вителлий, которому была поручена эта операция, связался с недовольной парфянской знатью и инспирировал мятеж. Вельможи Синнак и Абдагез свергли царя Артабана III, после чего Тиридат в сопровождении Вителлия, легионов и союзных войск двинулся к Евфрату. Через реку навели наплавной мост, и претендент вступил в Месопотамию. Военачальник Орноспад, в прошлом римский гражданин и соратник Тиберия по подавлению Иллирийского восстания, привел Тиридату несколько тысяч всадников. Затем к нему присоединились Синнак и Абдагез с войсками и царской казной. Орноспад был назначен сатрапом Месопотамии.

Затем Вителлий вернулся в Сирию, а Тиридат взял под контроль греческие города Месопотамии и несколько парфянских, после чего был коронован в Ктесифоне. В Селевкии сторонники Тиридата возглавили городской совет, а сам город получил автономию. Нуждаясь в деньгах, Тиридат, вместо того, чтобы двинуться на восток и подчинить тамошних сатрапов, осадил крепость, где Артабан укрыл свой гарем и сокровища. Это позволило части знати, недовольной римским ставленником, и тем, что власть оказалась в руках группировки Абдагеза, организовать сопротивление. Посланцы двух наиболее могущественных сатрапов, Фраата и Гиерона, разыскали Артабана в Гиркании, где «покрытый грязью, оборванный, он добывал себе пропитание луком и стрелами». Собрав войско из дахов и саков, Артабан подступил к Селевкии. Тиридат растерялся; одни советовали немедленно выступить против врагов, пока «недавние предатели и враги Артабана, теперь снова поддерживающие его, ещё недостаточно укрепились в желании повиноваться ему», но Абдагез убедил царя отступить в Месопотамию и там дождаться подхода римских и армянских войск.

Отступление быстро превратилось в бегство, так как войска сочли его проявлением слабости. Первыми царя покинули арабы, затем разбежались все остальные, и Тиридат вернулся в Сирию лишь с немногими спутниками. Артабан вернул себе власть, а в следующем году заключил мир с римлянами.

Литература

• Дибвойз Н. К. Политическая история Парфии / Пер. с англ., науч. ред. и библиографич. приложение В. П. Никонова. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2008. — 816 с. — (Историческая библиотека). — ISBN 978-5-8465-0638-1.[simposium.ru/ru/node/12294]

Отрывок, характеризующий Тиридат III

– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.