Тольян, Джереми

Джереми Толян
Общая информация
Полное имя	Джереми Толян
Родился	8 августа 1994(1994-08-08) (29 лет) Штутгарт, Германия
Гражданство	Германия
Рост	181 см
Вес	76 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Хоффенхайм
Номер	15
Карьера
Молодёжные клубы
	Штутгартер Кикерс
2009—2011	Штутгарт
2011—2013	Хоффенхайм
Клубная карьера*
2013—н.в.	Хоффенхайм	34 (1)
Национальная сборная**
2011	Германия (до 17)	3 (0)
2012—н.в.	Германия (до 21)	8 (0)
2016	Германия (до 23)	6 (0)
Международные медали
Олимпийские игры
Серебро	Рио-де-Жанейро 2016	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 7 мая 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Джереми Тольян (нем. Jeremy Toljan; родился 8 августа 1994 года в Штутгарте, Германия) — немецкий футболист, защитник клуба «Хоффенхайм». Участник Олимпийских игр 2016 года в Рио-де-Жанейро.

Джереми родился в семье афроамериканца и хорватки.

Клубная карьера

Тольян начал заниматься футболом в детских командах клубов «Штутгартер Кикерс» и «Штутгарт». В 2011 году он перешёл в футбольную академию клуба «Хоффенхайм». 5 октября 2013 года в матче против «Майнц 05» Шульц дебютировал в Бундеслиге. 17 октября 2015 года в поединке против «Вольфсбурга» Джереми забил свой первый гол за «Хоффенхайм».

Международная карьера

С 2010 года Тольян начал выступать за сборные Германии различных возрастов, хотя у него была возможность выбрать также США или Хорватию.

В 2016 году в составе олимпийской сборной Германии Джереми стал серебряным призёром Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро. На турнире он сыграл в матчах против команд Мексики, Южной Кореи, Фиджи, Португалии, Нигерии и Бразилии.

Достижения

Международные

Германия (до 23)

• 2 Олимпийские игры — 2016

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/jeremy--toljan/182732 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.eurosport.ru/football/person_prs352666.shtml Профиль на сайте eurosport.ru]
• [www.sports.ru/tags/148570746/ Профиль на сайте sports.ru]

Отрывок, характеризующий Тольян, Джереми

Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.