Трофимов, Прохор Трофимович

Прохор Трофимович Трофимов
Дата рождения:	15 февраля 1908(1908-02-15)
Место рождения:	д. Анаткасы
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Дата смерти:	24 февраля 1991(1991-02-24) (83 года)
Место смерти:	Чебоксары
Награды и премии:	Премия Союза журналистов ЧАССР им. С. Эльгера

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Прохор Трофимович Трофимов (15 февраля 1908 – 24 февраля 1991) – прозаик, публицист, Заслуженный работник культуры РСФСР и Чувашской АССР, член Союза журналистов СССР (1966), член Союза писателей СССР (1982), лауреат журналистской премии им. С. Эльгера.

Участник Советско-финской и Великой Отечественной войн, полковник, комиссар.

Биография

Родился 15 февраля 1908 года в д. Анаткасы Ядринского уезда Казанской губернии, окончил сельскую школу.

В 1922-1923 годах окончил областную партийную школу II ступени в г. Чебоксары, член Ядринского уездного комитета Коммунистического союза молодёжи, секретарь Чувашсорминского волостного комитета комсомола.

В 1929 году окончил Коммунистический университет трудящихся Востока имени И. В. Сталина в Москве и поступил в аспирантуру Московской академии коммунистического воспитания имени Н.К. Крупской.

В 1929–30 на партийной работе в Средневолжском крае - завагитпроп РК ВКП(б), в 1930–31 годы - преподаватель Средневолжской краевой чувашской партийной школы.

С 1932 года в Красной Армии. Во время войны с белофиннами 1934-1940 гг. был на фронте заместителем начальника политотдела 143 стрелковой дивизии. С апреля 1940 года до июня 1941 года - комиссар зенитного артиллерийского полка в городе Баку.

В годы Великой Отечественной войны

С начала Великой Отечественной войны и до её конца сражался на различных фронтах и завершил её в Берлине.

В 1941 году участвовал в боях в Крыму комиссаром дивизии. В 1942 году в боях под Сталинградом был комиссаром стрелкового полка, заместителем командира полка по политчасти.

Летом 1943 года участвовал в боях под Орлом, осенью участвовал в освобождении правобережья Украины. Летом 1944 года освобождал Белоруссию.

Участвовал в боях Висло-Одерской операции и в боях по окружению и взятия Берлина.

Из наградного листа на Трофимова П.Т., майора, заместителя командира по политической части 384-го стрелкового полка 157-й стрелковой дивизии:

Тов. Трофимов в боях на подступах к Сталинграду и по уничтожению окруженной группировки немецко-фашистских захватчиков проявил себя как один из стойких сынов нашей большевистской партии и социалистической родины.

Тов. Трофимов в бою по уничтожению Ельшанского узла сопротивления проявил себя мужественным, бесстрашным и храбрым. В боях за Ельшанку тов. Трофимов непосредственно в передовых рядах своим героизмом и отвагой увлекал бойцов и командиров на выполнение боевой задачи. В результате этих боев населенный пункт Ельшанка был очищен от противника, причем было захвачено несколько сот пленных.

Начальник политотдела дивизии майор Новиков.

Приказом командующего 64-й армией № 172/н от 19 марта 1943 г. Трофимов П.Т. награждён орденом Красной Звезды.

После войны

После окончания войны был начальником политотдела бронетанковой и зенитно-артиллерийской бригад.

В 1951 году окончил Высшие военно-политические курсы в Москве, с 1951 по 1963 год - председатель Республиканского комитета ДОСААФ Чувашской АССР.

С 1963 года активно занимался литературной деятельностью, публицистикой, в 1966 году был принят в Союз журналистов СССР, в 1976 году ему присуждена республиканская журналистская премия имени Семёна Эльгера, с 1982 года член Союза писателей СССР.

Принимал активное участие в общественно-политической жизни. Являлся членом Чувашского обкома КПСС, членом Всесоюзного совета ветеранов войны. На протяжении 20 лет на общественных началах работал пропагандистом музея В.И. Ленина.

Творчество

Первые произведения опубликованы в 1960 г. Почти всегда героями его произведений были защитники Сталинграда; в реалистично-документальном стиле, опираясь на фактический материал и включая в текст автобиографические элементы, повествует о героических защите волжской твердыни.

Автор семи книг: «Фронтовые товарищи» (Фронтри юлташсем, 1960), «Ухабистые дороги» (Тумхахлă çулсем, 1967), «От Волги до Берлина» (Атăл хĕрринчен Берлина çити, 1965), «На огненной черте» (на русском языке, 1985), «Пламя Сталинграда» (Сталинград çулăмĕ, первая книга – 1972, вторая книга – 1976), «Сталинградцы» (на русском языке, 1980, 1988).

Награды

Награждён тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, тремя орденами Красной Звезды, орденом «Знак почета» и пятнадцатью медалями.

Заслуженный работник культуры РСФСР и Чувашской АССР (1978).

Лауреат журналистской премии им. С.В. Эльгера Союза журналистов Чувашской АССР (1976).

Прочее

Портрет П.Т. Трофимова работы Н.В. Овчинникова 1975 года находится в Чувашском государственном художественном музее.

Документы из личного архива П.Т. Трофимова (рукописи произведений, книги, рабочие записи, лекции, доклады, фотодокументы, письма-воспоминания фронтовых друзей и мн. др.) хранятся государственное хранение в РГУ "Государственный архив современной истории Чувашской Республики".

Ссылки и литература

• З.А. Лукиянова - [www.gasi.archives21.ru/default.aspx?page=./3699/3953/5051 Прохор Трофимович Трофимов], Государственный архив современной истории Чувашской Республики
• В.А. Абрамов - [enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=2612 Прохор Трофимович Трофимов], Чувашская энциклопедия
• А.Н. Тимуков- Трофимов Прохор Трофимович // Краткая чувашская энциклопедия. – Чебоксары, 2001. – С. 408.
• Трофимов Прохор Трофимович // Афанасьев, П. Писатели Чувашии – Чебоксары, 2006. – С. 418–419.
• Трофимов Прохор Трофимович // Ялгир, П. Литературный мир Чувашии – Чебоксары, 2005. – С. 116.

Отрывок, характеризующий Трофимов, Прохор Трофимович

– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.