Тэкле Гийоргис II

Тэкле Гийоргис II, до коронации Уагшум Гобезе (геэз ተክለ ጊዮርጊስ — «росток св. Георгия»; ум. 1873) — император (негус негесте) Эфиопии в 1868—1872 годах.

Биография

Со стороны отца Тэкле Гийоргис II, Гебре Медхина, который был в 1858 году казнён императором Теодросом II за поддержку мятежника — негуса Агев, принадлежал к старинной эфиопской династии Загве, отстранённой от власти Соломоновой династией ещё в XIII столетии и с тех пор правившей в регионах Уаг и Ласта. Соответственно будущий император с рождения носил титул Уаг-шум, то есть повелитель Уага. Мать Тэкле принадлежала к правившей в стране Соломоновой династии. На основании такого происхождения Тэкле Гийоргис, будучи правителем областей, населённых амхара, в первую очередь Ласта, предъявил свои притязания на трон Эфиопии и поднял в 1864 году восстание в своей провинции Ласта.

В 1867 году, после поражения императора Теодроса в войне с англичанами, Тэкле выступил походом к крепости Мэкдэла. В 30 километрах от неё он объявил о свержении Теодроса и захватил Бегемдэр. Сумев обойти своих главных конкурентов — Менелика II, короля Шевы и дэджазмача Касса — Тэкле был 11 июня 1868 года провозглашён императором, и в августе того же года коронован в Дербэ-Зебите. Коронация несколько отсрочилась в связи с тем, что в это время скончался глава Эфиопской церкви абуна Салама. Женился на сестре Кассы, Мерхе. Однако вскоре против власти Тэкле Гийогиса восстал этот его ближайший родственник, Касса. Основная борьба между ними происходила в провинции Тиграи. В решающем сражении при Ассаме войска претендента разгромили императорскую армию, а сам Тэкле Гийоргис II был взят в плен и ослеплён. 21 января 1872 года Касса провозгласил себя императором Эфиопии под именем Йоханныс IV. Тэкле Гийоргис II был отправлен вместе со своими братом и матерью в монастырь Абба Гарима близ Адуа и умер или был убит через год в заключении.

Литература

• Sven Rubenson, King of Kings: Tewodros of Ethiopia (Addis Ababa: Haile Selassie I University, 1966), pp. 75f, 80f
• Hormuzd Rassam, Narrative of the British Mission to Theodore of Abyssinia (London, 1869), vol. 2 pp. 251f
• Harold G. Marcus, The Life and Times of Menelik II: Ethiopia 1844—1913, 1975 (Lawrenceville: Red Sea Press, 1995), pp. 43f

Отрывок, характеризующий Тэкле Гийоргис II

– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.