Тюлин, Александр Степанович

Александр Степанович Тюлин
Дата рождения	1 августа 1916(1916-08-01)
Место рождения	село Высокие Поляны, Пителинский район, Рязанская область
Дата смерти	2 сентября 1988(1988-09-02) (72 года)
Место смерти	село Высокие Поляны, Пителинский район, Рязанская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1940—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Степанович Тюлин (1916—1988) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Александр Тюлин родился 1 августа 1916 года в селе Высокие Поляны (ныне — Пителинский район Рязанской области). После окончания четырёх классов школы работал в колхозе. В 1940 году Тюлин был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Окончил полковую школу. С декабря 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны.

К апрелю 1944 года старший сержант Александр Тюлин командовал орудием 350-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона 294-й стрелковой дивизии 52-й армии 2-го Украинского фронта. Отличился во время Уманско-Ботошанской операции. 5 апреля 1944 года расчёт Тюлина отразил девять немецких контратак, уничтожив 2 танка, 5 БТР, 2 артиллерийских орудия, 3 пулемёта и около 100 солдат и офицеров противника. В тех боях Тюлин получил ранение, но продолжал сражаться, когда из строя выбыл наводчик, заменил его собой.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1944 года за «мужество и героизм, проявленные на фронте борьбы с немецкими захватчиками», старший сержант Александр Тюлин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 4679.

После окончания войны Тюлин был демобилизован. Проживал и работал на родине. Умер 2 сентября 1988 года, похоронен в Высоких Полянах.

Был также награждён орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Батуркин П. А., Николенко Л. П. В огне войны. — М.: Московский рабочий, 1983.

Отрывок, характеризующий Тюлин, Александр Степанович

Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.