Фёдоровка (Рогачёвский район)

Деревня Фёдоровка белор. Федараўка Страна БелоруссияБелоруссия Область ГомельскаяГомельская область|Гомельская Район Рогачёвский Сельсовет Довский Координаты 53°05′35″ с. ш. 30°23′06″ в. д.53.09306° с. ш. 30.38500° в. д. / 53.09306; 30.38500    Первое упоминание XIX век Население 19 человек (2004) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +375 2339 Показать/скрыть карты

Фёдоровка (белор. Федараўка) — деревня в Довском сельсовете Рогачёвского района Гомельской области Беларуси.

Около деревни расположено месторождение глины.

География

Расположение

В 21 км на восток от районного центра и железнодорожной станции Рогачёв (на линии Могилёв — Жлобин), 118 км от Гомеля.

Гидрография

На востоке река Рекотун (приток реки Днепр).

Транспортная сеть

Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Рогачёв — Довск. Планировка состоит из прямолинейной, близкой к широтной ориентации улицы. В 1 км на юго-восток обособленный участок застройки. Жилые дома деревянные, усадебного типа.

История

По письменным источникам известна с середины XIX века как селение в Довской волости Рогачёвского уезда Могилёвской губернии. По ревизии 1858 года владение помещика Радевича, который в 1865 году владел 2063 десятинами земли, ветряной мельницей и сукновальней, действовала церковь. В 1930 году организован колхоз. Во время Великой Отечественной войны 12 жителей погибли на фронте. Согласно переписи 1959 года в составе колхоза «Заря» (центр — деревня Серебрянка).

Население

Численность

• 2004 год — 12 хозяйств, 19 жителей.

Динамика

• 1858 год — 2 двора.
• 1909 год — 4 двора, 16 жителей.
• 1925 год — 23 двора.
• 1959 год — 104 жителя (согласно переписи).
• 2004 год — 12 хозяйств, 19 жителей.

См. также

• Городские посёлки Белоруссии
• Города Белоруссии

Литература

• Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.2, кн.2. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2005. 520с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0330-6 ISBN 985-11-0302-0

Отрывок, характеризующий Фёдоровка (Рогачёвский район)

– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.