Фридрих Вильгельм Брауншвейг-Вольфенбюттельский

Фридрих Вильгельм Брауншвейг-Вольфенбюттельский
герцог Брауншвейга
1813 — 1815
Предшественник:	Карл Вильгельм Фердинанд Брауншвейгский
Преемник:	Карл II Брауншвейгский

Фридрих Вильгельм Брауншвейг-Вольфенбюттельский и Эльсский (прозвище Чёрный герцог; нем. Friedrich Wilhelm von Braunschweig-Wolfenbüttel; 9 октября 1771, Брауншвейг — 16 июня 1815, в битве при Катр-Бра, Валлонский Брабант, Бельгия) — князь Брауншвейг-Вольфенбюттеля и герцогства Эльс, а также герцог Брауншвейга и Люнебурга. Генерал прусской армии, один из наиболее известных немецких полководцев эпохи Наполеоновских войн, командир Чёрного корпуса, носивший прозвище «Чёрный герцог».

Биография

Фридрих Вильгельм — четвёртый сын в семье герцога Карла Вильгельма Фердинанда Брауншвейгского и его супруги Августы Великобританской.

В 1789 году поступил на службу в прусскую армию, получил звание капитана полка инфантерии и с 1792 года принимал участие в военных действиях против Франции.

В 1806 году сражался в битве при Йене и Ауэрштедте, где его отец получил смертельное ранение. Отец назвал его своим преемником, поскольку три его старших брата не могли наследовать отцу по состоянию здоровья. Однако Фридрих Вильгельм не мог вступить в наследство отца, поскольку по Тильзитскому мирному договору герцогство отошло брату Наполеона Жерому в состав нового королевства Вестфалия. Поэтому он сначала оказался в Брухзале, а в феврале 1809 года уехал в Вену.

25 февраля 1809 года герцог, австрийский эрцгерцог Карл и подполковник фрайхерр Вильгельм Т. фон Штейнметцен поставили свои подписи под Венской конвенцией 1809 года между Австрией и Брауншвейгом, которая в 18 статьях устанавливала задачи, состав и униформу брауншвейгского добровольческого корпуса. Добровольческий корпус, сформированный на средства герцога для борьбы против Франции, находился под защитой Австрии, сохраняя при этом свою самостоятельность.

Из Вены герцог Фридрих Вильгельм отправился в своё силезское герцогство Эльс, чтобы начать вооружение своего Брауншвейгского герцогского корпуса. Добровольческий корпус, за чёрный цвет формы прозванный «чёрным корпусом», с боевым кличем «Победа или смерть!» прошёл через Богемию, Лейпциг, Галле, Хальберштадт, Брауншвейг, Бургдорф, Ганновер, Дельменхорст, Эльсфлет, Браке, откуда на корабле отправился в Англию.

Славу Фридриху Вильгельму принесли штурм Хальберштадта 29 июля 1809 года и битва при Эльпере под Брауншвейгом 1 августа 1809 года, когда Фридриху Вильгельму удалось одержать победу над неприятелем, превосходившим его по мощи в три раза. Брауншвейгские гусары вернулись в Брауншвейг лишь в 1814 и 1816 годах, поучаствовав в военных действиях на стороне Великобритании в составе «Немецкого легиона» во главе с будущим королём Георгом IV.

22 декабря 1813 года Фридрих Вильгельм вступил в освобождённый прусскими войсками Брауншвейг. Против возвратившегося Наполеона герцог Фридрих Вильгельм выступил вместе со сформированными британскими и прусскими войсками. 16 июня 1815 года, за два дня до битвы при Ватерлоо Фридрих Вильгельм был застрелен в битве при Катр-Бра в Бельгии.

Подчинённые герцога вернулись в Брауншвейг 29 января 1816 года, где перешли на регулярную военную службу и после нескольких переименований были в конечном итоге включены в 1886 году в прусскую армию в качестве 17-й Брауншвейгский гусарский полк.

Спустя 75 лет после смерти Фридриха Вильгельма брауншвейгцы возвели ему памятник при Катр-Бра. А коллекция предметов, связанных с герцогом Фридрихом Вильгельмом, легла в основу открывшегося в 1891 году в Брауншвейге Отечественного музея, получившего впоследствии название Брауншвейгский краеведческий музей.

В браке с принцессой Марией Елизаветой Вильгельминой Баденской у Фридриха Вильгельма родились:

• Карл (1804—1873), герцог Брауншвейга
• Вильгельм Август Людвиг Максимилиан Фридрих (1806—1884), герцог Брауншвейга.

Литература

• Ludwig Ferdinand Spehr. Friedrich Wilhelm (Herzog von Braunschweig-Lüneburg-Oels) // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 7. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1878. — S. 508—514. (нем.)
• Robert F. Multhoff: Friedrich Wilhelm, Herzog von Braunschweig-Lüneburg-Oels. In: Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 5. Duncker & Humblot, Berlin 1961, S. 502.

Отрывок, характеризующий Фридрих Вильгельм Брауншвейг-Вольфенбюттельский

Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.