Хосокава Масамото
| Хосокава Масамото | |
| 細川 政元 | |
|
| |
| Годы жизни | |
| Период | Муромати |
| Дата рождения | 1466 |
| Дата смерти | 1 августа 1507 |
| Должности | |
| Сёгунат | Сёгунат Муромати |
| Должности | Глава рода Хосокава (1473-1507) |
| Титулы | Канрэй |
| Годы правления | 1486-1507 |
| Сюзерен | Асикага Ёсимаса Асикага Ёсихиса Асикага Ёситанэ Асикага Ёсидзуми |
| Род и родственники | |
| Род | Хосокава |
| Отец | Хосокава Кацумото |
| Преемник | Хосокава Сумиюки |
| Жёны | |
| Законная жена | не женат |
| Дети | |
| Приёмные сыновья | Хосокава Сумиюки, Хосокава Сумимото, Хосокава Такакуни |
Хосокава Масамото (細川 政元?, 1466 — 1 августа 1507) — крупный японский военный и государственный деятель периода Муромати. Канрэй (главный советник сёгуна) (1486—1507).
Биография
Сын и преемник крупного японского полководца и политика Хосокава Кацумото (1430—1473), канрэя сёгуната в 1445—1449, 1452—1464, 1468-1473 годах.
В 1473 году после смерти своего отца Кацумото Масамото унаследовал его богатые владения стал главой рода Хосокава. В 1486 году Хосокава Масамото первый раз был назначен канрэем (главным советником сёгуна). В 1486-1487 годах временно должность канрэя занимал Хатакэяма Масанага (1442—1493).
В 1489 году скончался сёгун Асикага Ёсихиса, не оставивший после себя наследников. Хосокава Масамото поддержал кандидатуру Асикага Ёситанэ, который в 1490 году был провозглашен 10-м сёгуном. В 1493 году сёгун Асикага Ёситанэ при поддержке даймё Хатакэяма Масанага выступил против канрэя Хосокава Масамото, который одержал над ними победу. Хатакэяма Масанага покончил жизнь самоубийством во время боя, а сёгун Асикага Ёситанэ был взят в плен и заключен в темницу. В 1494 году Хосокава Масамото провозгласил в Киото новым сёгуном Асикага Ёсидзуми (1494—1508).
Новый сёгун стал игрушкой в руках могущественного канрэя Хососкава Масамото. В 1494 году Масамото провел военную кампанию против своих противников в провинции Ямасиро.
Хосокава Масамото не был женат и не имел детей. Он усыновил Симиюки из клана Кудзё и Сумимото из клана Хосокава. Между сторонниками Симиюки и Сумимото началась борьба главенство в роду Хосокава. В 1504 году Якусидзи Мотоити (1475—1504), вассал Масамото, поднял восстание против своего господина, пытаясь заменить его на Сумимото. Якуидзи выступил в поход на Киото, но был потерпел поражение. Войска Масамото осадили и взяли его замок, Якусидзи был взят в плен и вынужден совершить харакири.
В 1506 году Миёси Юкинага, другой сторонник Сумимото, выступил в поход на Киото, но также потерпел поражение. 1 августа 1507 года в своём доме Хосокава Масамото был убит своим приемным сыном Сумиюки.
|
Это заготовка статьи о Японии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Хосокава Масамото"
Отрывок, характеризующий Хосокава Масамото
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
