Хутор-Михайловский (станция)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 52°02′52″ с. ш. 33°56′23″ в. д. / 52.04778591288327° с. ш. 33.939769515140995° в. д. / 52.04778591288327; 33.939769515140995 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.04778591288327&mlon=33.939769515140995&zoom=16 (O)] (Я)
Станция Хутор-Михайловский
Хутір-Михайлівський
Юго-Западная железная дорога
Дата открытия:

1895[1]

Прежние названия:

Юрасовка

Форма платформ:

прямые

Длина платформ, м:

500

Расстояние до станции Киев-Пассажирский:

337 км 

Код станции:

328704

Код в «Экспресс-3»:

2200010

Ху́тор-Миха́йловский — узловая железнодорожная станция Юго-Западной железной дороги. Расположена в городе Дружба Сумской области. Через узловую железнодорожную станцию Хутор-Михайловский проходит магистраль Киев — Москва и бывшая магистраль Орша — Донецк (сейчас это две локальные внутригосударственные линии Хутор — Михайловский — Чигинок и Хутор-Михайловский — Эсмань).

Возникла при строительстве линии Конотоп — Брянск в 1893 году, первоначально называлась ст. Юрасовка.

На станции содержится отделение пограничного контроля «Хутор-Михайловский», которое контролирует транспортные средства, грузы, лиц, пересекающих государственную границу Украины. Таможенный пост «Хутор-Михайловский» подчинён Сумской таможне.

Ежемесячно через таможенный пост проходит около двух миллионов тонн грузов. Таможенный контроль на границе Украины и России проходит ежемесячно не менее 700 тысяч человек.

Через пост проходят пассажирские поезда в направлениях: Кременчуг — Москва (№ 080), Воронеж — Одесса (№ 497), София — Москва (№ 060), Мариуполь — Санкт-Петербург (№ 348), Брянск — Харьков (№ 373), Москва — Львов (№ 073), Москва — Николаев (№ 61) и многие другие.



См. также

Напишите отзыв о статье "Хутор-Михайловский (станция)"

Примечания

  1. Железнодорожные станции СССР. Справочник. — М.: Транспорт, 1981

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)


Отрывок, характеризующий Хутор-Михайловский (станция)

– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.