Илтис, Хью Хеллмут

Хью Хеллмут Илтис
англ. Hugh Hellmut Iltis
Дата рождения:	7 апреля 1925(1925-04-07) (99 лет)
Место рождения:	Брно, Чехословакия
Страна:	Чехословакия Чехословакия США США
Научная сфера:	ботаника

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Iltis». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Iltis&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=4286-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI Страница на Викивидах

Хью Хеллмут Илтис (англ. Hugh Hellmut Iltis, 7 апреля 1925) — американский ботаник, почётный профессор ботаники чехословацкого происхождения, известный прежде всего своими открытиями в окультуривании кукурузы сахарной.

Биография

Хью Хеллмут Илтис родился в Брно 7 апреля 1925 года.

Выросший в Чехословакии, Илтис уехал из Европы как беженец за несколько недель до вторжения нацистов в страну в марте 1939 года. Его отец Хьюго Илтис был учителем в Гимназии Брно, ботаником и генетиком, а также красноречивым противником нацистской евгеники. Он был биографом Грегора Менделя.

Илтис служил в армии США в Европе во время Второй мировой войны, первоначально в артиллерийской части. Позже он был перевёден в подразделение разведки. После войны Илтис был отправлен в Германию, где он перебирал груды документов, оставленных нацистами, обнаруживая доказательства немецких военных преступлений.

Илтис обучался прежде всего систематике растений и таксономии с акцентом на семейства Клеомовые и Каперсовые. Будучи страстным коллекционером растений, он возглавлял множество экспедиций во многие части мира для поиска новых видов растений.

Как ботаник Илтис занимал пост директора Гербария Университета Висконсина в Мадисоне. Его работа имеет большое экономическое значение, так как он определил новые источники генетической изменчивости, которые были использованы растениеводами. Илтис использовал таксономические и морфологические подходы для исследования окультуривания кукурузы сахарной. Его работа поддерживала представление, что окультуренная кукуруза сахарная была получена из видов рода Кукуруза, группы трав, которые произрастают в диком виде во многих районах Мексики.

Другое открытие Илтиса произошло в 1962 году, когда он был в экспедиции по сбору растений в Перу. Илтис определил дикий томат, который никогда не классифицировался таксономистами прежде; он отметил его как № 832. Илтис послал образцы и семена множеству специалистов в этой области и собрал экземпляры для нескольких гербариев. Этот дикий томат оказался новым видом томата с намного более высоким содержанием сахара и сухих веществ, чем у окультуренных томатов. В качестве источника для гибридизации с окультуренными томатами он был использован для улучшения вкуса томатов и для повышения содержания сухих веществ.

Научная деятельность

Хью Хеллмут Илтис специализируется на семенных растениях.

Некоторые публикации

• Iltis, Hugh H. (1983). From teosinte to maize: The catastrophic sexual transmutation. Science 222 (4626): 886—894.
• Iltis, Hugh H. (1982). Discovery of No. 832: An essay in defense of the National Science Foundation. Desert Plants 3: 175—192.

Литература

• Turda M and PJ Weindling, eds. 2007. Blood and Homeland: Eugenics and racial nationalism in Central and Southeast Europe 1900—1940. Budapest; NY: Central European University Press.

Ссылки

• [www.sciencemag.org/content/222/4626/886 Science: Hugh H. Iltis. From Teosinte to Maize: The Catastrophic Sexual Transmutation]
• [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/17738466 PubMed: Iltis HH. From teosinte to maize: the catastrophic sexual transmutation]

Отрывок, характеризующий Илтис, Хью Хеллмут

Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.