Черниговская духовная семинария

Черниговская духовная семинария
(ЧДС)
Год основания	1700
Конфессия	Православие
Расположение	Чернигов

К:Учебные заведения, основанные в 1700 году

Черниговская духовная семинария — духовная семинария в городе Чернигове.

Основан в 1776 путём реорганизации Черниговского коллегиума. Подчинялась епархиальному епископу. Состояла из 4-х общеобразовательных и 2-х специальных богословских классов-отделений. Ликвидирован после октября 1917 года.

История

В 1700 году архиепископом Черниговским Иоанном (Максимовичем) основан Черниговский коллегиум.

В 1784—1786 годах произошла реорганизация Черниговского коллегиума в духовную семинарию. При ней был организован музей церковной старины и церковно-археологическая комиссия. Преподаватели семинарии занимались научной работой, публиковались в «Черниговских епархиальных известиях» и журнале «Вера и жизнь».

Черниговская духовная семинария содержалась в комплексе одно-, трехэтажных зданий, который сложился на просторной усадьбе XVII века черниговского полковника, наказного гетмана Левобережной Украины Павла Полуботка (1660—1723). Расположен в северо-восточной части города за рекой Стержнем на углу современной улиц Павла Полуботка и Воинов-интернационалистов. В комплекс зданий, возведенных в XVIII—XIX веках, включены остатки дома Полуботка XVII века.

С 1853 года имела миссионерское отделение в раскольнических делах. Ведала духовными уездными и приходскими училищами.

В 1928—1941 годах в зданиях бывшей семинарии размещался Черниговский педагогический институт. Во время немецко-фашистской оккупации зданиям нанесен значительным разрушениям. После проведения ремонтно-реставрационных работ здесь размещены медицинские учреждения.

Ректоры

• Иерофей (Малицкий) (20.04. 1786—1788)
• Феофан (Шиянов-Чернявский) (1798—1799)
• Афанасий (Корчанов) (21.03. 1799—1811)
• Феофил (Татарский) (1813—1814)
• Феофан (Александров) (1814—1817)
• Афанасий (Соколов) (1830 — 29 апреля 1832)
• Климент (Можаров) (24 декабря 1850 — 31 марта 1852)
• Вассиан (Чудновский) (21 февраля 1854—1860)
• Евгений (Шерешило) (1861—1868)
• Алексий (Воронов) (15 июля 1892 — ?)
• Василий (Богоявленский) (1908—1909)
• Алексий (Баженов) (22 июля 1911 — 1913)
• Николай (Могилевский) (12 июня 1917—1918)

Известные преподаватели

• Скворцов, Дмитрий Иванович
• Николай (Могилевский)
• Моджугинский, Павел Антонович (1798—1803)
• Модест (Стрельбицкий) (1866—1868)
• Феоктист Смельницкий священномученик (1913—1917)

Известные ученики

• Аполлос (Алексеевский)
• Белопольский, Ефим Тимофеевич
• 1827 — Григорий (Миткевич)
• 1845 — Феодосий (Макаревский)
• 1892 — Левицкий, Александр Петрович — священномученик
• 1867 — революционер-народник, изобретатель Н. И. Кибальчич
• 1894—1901 — советский партийный и военный деятель Н. И. Подвойский
• 1907—1913 — украинский поэт П. Г. Тычина
• 1910—1914 — украинский советский писатель и общественный деятель В. М. Блакитный
• 1910—1916 — украинский советский композитор Г. Г. Верёвка

Ссылки

• [www.petergen.com/bovkalo/duhov/chernigsem.html Выпускники Черниговской духовной семинарии 1867—1869, 1874—1911 гг.]

Литература

• П. Богуславский Антоний Стаховский, архиепископ Черниговский и первые годы Черниговской Семинарии. «Вера и Жизнь» 1913 № 21 С 47.

Отрывок, характеризующий Черниговская духовная семинария

– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему: