Шарлотта Амалия Датская
| Шарлотта Амалия Датская и Норвежская дат. Charlotte Amalie af Danmark-Norge<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | 6 октября 1706 Копенгаген | |
| Смерть: | 28 октября 1782 (76 лет) Копенгаген | |
| Место погребения: | Роскилльский собор | |
| Род: | Ольденбурги | |
| Отец: | Фредерик IV | |
| Мать: | Луиза Мекленбургская | |
| Супруг: | нет | |
Шарлотта Амалия Датская и Норвежская (дат. Charlotte Amalie af Danmark-Norge, 6 октября 1706, Копенгаген — 28 октября 1782, там же) — принцесса Датская и Норвежская из династии Ольденбургов, дочь короля Фредерика IV и Луизы Мекленбургской.
Содержание
Биография
Шарлотта Амалия родилась 6 октября 1706 года во дворце Копенгагена. Она была пятым ребенком и единственной дочерью в семье короля Фредерика IV и его первой жены Луизы Мекленбург-Гюстровской. На момент её рождения в живых оставался только брат Кристиан.
Мать умерла, когда ей было 14. Отец сразу же обвенчался вторично с Анной Софией Ревентлов, с которой состоял в связи ещё при жизни Луизы. К мачехе Шарлотта Амалия отнеслась приветливо, у них сложились близкие отношения.
В 1724 году принцесса с отцом и мачехой путешествовали за границей[1].
В 1730 году умер Фредерик IV. Королём страны стал старший брат Шарлотты Амалии. Он назначил сестре годовой доход в размере 12 000 риксдалер.
Она так и не вышла замуж, зато вела активную придворную жизнь. Лето принцесса проводила во дворце Шарлоттенлунд, реконструированном в 1731—1733 годах и названном в её честь. Зимой проживала в замке Кристиансборг в Копенгагене.
Народ любил её за благотворительные дела и доброжелательность.
Умерла принцесса 28 октября 1782 года, во времена регентства при её внучатом племяннике Кристиане VII. Похоронена в соборе Роскилле.
Родословная
| Предки Шарлотты Амалии Датской |
|---|
Напишите отзыв о статье "Шарлотта Амалия Датская"
Примечания
- ↑ Анна София Ревентлов [www.reventlow.dk/a_s_reventlow.php] (датск.)
Ссылки
- [www.geneall.net/W/per_page.php?id=4489 Профиль на Geneall.net] (англ.)
- [www.thepeerage.com/p10227.htm#i102264 Профиль на Thepeerage.com] (англ.)
Отрывок, характеризующий Шарлотта Амалия Датская
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
