Шефер, Эрнст

Эрнст Шефер
нем. Ernst Schäfer
Место рождения:	Кёльн, Германская империя
Место смерти:	Бад-Бевенсен, Нижняя Саксония, Германия
Страна:	Германская империя, Веймарская республика, Третий Рейх, Германия
Научная сфера:	зоология, орнитология, география, тибетология
Учёная степень:	доктор наук
Альма-матер:	Гёттингенский университет
Награды и премии:	Кольцо «Мёртвая голова»

Эрнст Шефер (нем. Ernst Schäfer, 14 марта 1910—21 июля 1992) — немецкий зоолог, орнитолог, тибетолог, штурмбаннфюрер СС, руководящий сотрудник Аненербе.

Биография

Ранние годы. Академическая карьера

Сын главы гамбургского концерна «Феникс», занимавшегося производством резины. Вырос в Вальтерсхаузене (Тюрингия), ходил в школу в Гейдельберге и Маннгейме. В 1928—1934 годах изучал в Гёттингене и Ганновере зоологию, геологию, ботанику, химию, минералогию, физику и этнографию. Специализировался в области орнитологии. В 1930 г. вступил в Орнитологическое общество Германии. В 1932 г. был избран пожизненным членом Академии естествознания в Филадельфии. В 1938 г. защитил кандидатскую диссертацию.

Известен стал благодаря своему участию в экспедициях на Тибет в 1931, 1934—1935 и 1938—1939 гг. На пути в первую экспедицию посетил Москву, которая, по признанию Шефера, ему не понравилась. Путь первой экспедиции пролегал через Китай, где Шефер стал свидетелем столкновений между войсками китайского правительства и тибетской армией, а также познакомился с местной фауной. В 1933 г. опубликовал свою первую книгу «Горы, Будды и медведи», принёсшую ему научную славу. В том же году вступил в СС.

В августе 1936 г. Шефер отправился в Великобританию для изучения коллекций тибетских и гималайских птиц в Британском музее. По возвращении на родину был приглашён Генрихом Гиммлером в Аненербе, но первоначально отказался. Однако уже в том же году он присутствовал на партийном съезде в Нюрнберге, где встретился со всеми лидерами Третьего рейха.

Учёный в СС

Первыми двумя тибетскими экспедициями руководил американец Брук Долан, третью возглавил сам Шефер, причём негласным покровителем выступил Генрих Гиммлер. Помимо чисто научных задач, экспедиции Шефера предписывалось отыскать следы арийской прарелигии в письменных памятниках буддизма и вообще исследовать Тибет на предмет его отношения к арийской расе. На Тибете Шефер занимался также исследованием высокогорных сортов пшеницы и пород приземистых азиатских лошадей. По материалам экспедиции был снят фильм Таинственный Тибет, премьера которого состоялась в 1943 г., и в том же году опубликован одноимённый отчёт об экспедиции.

В конце 1939 г. Шефер представил нацистскому руководству план диверсионной операции «Тибет», нацеленной на дестабилизацию положения Британской Индии. В этом случае при содействии СССР через территорию советской Средней Азии в Тибет забрасывались сначала несколько агентов, затем группы диверсантов, а в 1941 г. в Тибет организовывалась новая научная экспедиция. К замыслам Шефера абвер добавил военную составляющую — переброску в Тибет оружия. План, однако, был отвергнут немецкой стороной.

В августе 1942-январе 1943 гг. — руководитель Зондеркоманды «К» (Кавказ), которая планировалась для схожих с тибетскими изысканий на оккупированном Кавказе. С 1943 г. возглавлял созданный им Институт Свена Гедина по изучению Центральной Азии и экспедициям. Также являлся главой учебно-исследовательского отдела коневодства Аненербе. Косвенно участвовал в отборе заключённых Освенцима для антропологических исследований доктора Хирта. В 1943 г. защитил в Мюнхене докторскую диссертацию. Входил в Кружок друзей рейхсфюрера СС.

После войны

После окончания войны был интернирован войсками союзников, освобождён в 1948 г. В ходе денацификации был признан «незначительно виновным» и приговорён к штрафу.

В 1949 г. стал профессором в Венесуэле, где хотел создать парк дикой природы, однако затем вернулся в Европу, где с 1954 г. был советником отрекшегося от престола бельгийского короля Леопольда III. Совершил исследовательскую поездку в Бельгийское Конго и совместно с Хайнцем Зильманом снял фильм «Владыка девственного леса» (1959).

В 1960—1970 гг. работал хранителем отдела естествознания земельного музея Нижней Саксонии. В 1970-е гг. выступил с предложением организовать заповедники в лесах Северной Индии.

Неоднократно заявлял, что вступил в СС не в силу убеждений, а ради карьерного роста.

Научные открытия

В честь Шефера назван открытый им в Тибете в 1934 г. карликовый голубой баран (Pseudois schaeferi).

Награды

• Кольцо «Мёртвая голова» (1939)
• Почётный кинжал СС (1939)
• Крест Военных заслуг 2-й степени с мечами (1945)

Сочинения

• Горы, будды и медведи (Berge, Buddhas und Bären. Berlin,Verlag Paul Parey, 1933).
• Габитус фазанов на китайско-тибетской границе (оригинальное немецкое название неизвестно, опубликована в Journal für Ornithologie, LXXXII, Heft 4, Oktober 1934).
• Четыре новые птицы из Тибета (Four New Birds from Tibet, in Proceedings of the Academy of Natural Sciences, Philadelphia, 1937).
• Неизвестный Тибет (Unbekanntes Tibet. Berlin, Verlag Paul Parey, 1938).
• Крыша мира (Dach der Erde. Berlin, Verlag Paul Parey, 1938).
• Орнитологические результаты двух экспедиций на Тибет (Ornithologische Ergebnisse zweier Forschungsreisen nach Tibet. Journal für Ornithologie 86. Jg. 1938 Sonderheft).
• Тибет зовёт (Tibet ruft. Berlin, Verlag Paul Parey, 1942).
• Таинственный Тибет (Geheimnis Tibet. München, Verlag F Bruckmann, 1943).
• Исследовательское пространство — Центральная Азия (Forschungsraum Innerasien, in Asienberichte. Viertejahresschrift für asiatische Geschishte und Kultur, № 21, April 1944, S. 3-6).
• Крепость среди белых туманов (Fest der weissen Schleier: Eine Forscherfahrt durch Tibet nach Lhasa, der heiligen Stadt des Gottkönigtums, Braunschweig, Vieweg, 1949).
• Через Гималаи в страну богов (Über den Himalaja ins Land der Götter. Berlin, Dt. Hausbücherei, 1951).
• Кипучая Венесуэла (Ebullient Venezuela, Brussels, 1956).
• Воробьи: сравнительные исследования Psarocolius angustifrons и Psarocolius decumanus (Les Conotos : Etude comparative de Psarocolius angustifrons et Psarocolius decumanus, Zoologische Forschungsinst, Museum Alexander Koenig, 1957).
• Среди разбойников в Тибете (Unter Räubern in Tibet : Abenteuer in einer vergessenen Welt zwischen Himmel und Erde, Durach, Windpferd, 1989,).

Фильмография

• Таинственный Тибет (Geheimnis Tibet, 1943) — автор сценария, режиссёр.
• Владыки девственного леса (Les seigneurs de la forêt, 1958; немецкая версия Herrscher des Urwalds, 1959) — режиссёр

См. также

• Тибетская экспедиция Третьего Рейха
• Железный человек (буддистская статуя)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Фотографии, сделанные Э.Шефером

Отрывок, характеризующий Шефер, Эрнст

Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.