Шкунаев, Сергей Владимирович

Серге́й Влади́мирович Шкуна́ев
Дата рождения:	28 мая 1950(1950-05-28)
Место рождения:	Москва, СССР
Дата смерти:	23 октября 2008(2008-10-23) (58 лет)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Страна:	СССР СССР Россия Россия
Научная сфера:	кельтология
Место работы:	Институт всеобщей истории РАН Христианский церковно-общественный канал
Учёная степень:	кандидат исторических наук
Альма-матер:	МГУ имени М. В. Ломоносова
Известен как:	кельтолог, переводчик, исследователь Уладского цикла

Серге́й Влади́мирович Шкуна́ев (28 мая 1950 — 23 октября 2008) — российский историк, кельтолог, переводчик. Научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

Биография

Его мать, Инна Дмитриевна Шкунаева, преподавала французский язык и западноевропейскую литературу сначала в МГИМО, потом в Институте иностранных языков, где заведовала кафедрой. Отец — Владимир Глебович Шкунаев — был дипломатом, последняя его должность — заместитель генерального директора Международной организации труда в Женеве.

После окончания французской спецшколы Сергей Владимирович в 1967 г. поступил на исторический факультет МГУ. С молодости работал в археологических экспедициях, занимался древней историей Новгорода, проблемами русско-скандинавских связей. Позднее обратился к кельтским народам, их истории, мифологии, культуре. В последние годы Сергей Владимирович уделял большое внимание истории России, особенно периода революции и гражданской войны. Сергей Владимирович Шкунаев послужил литературным прототипом профессора Татарникова из романа Максима Кантора «Учебник рисования».

С.В. Шкунаев был женат дважды, от первой жены — Галины Кузнецовой — у него родился сын Дмитрий. Последние 27 лет он прожил со второй женой — Софьей Михайловной — и её дочерью Елизаветой.

Последние годы он выступал с авторскими передачами «Пилигрим», «Дискуссии на тему» и «Перспектива (Обзор западной прессы)» на радиостанции «Христианский церковно-общественный канал» (радио «София»).

Библиография

Книги

• Шкунаев, С. В. Эволюция сельской общины у западных кельтов (Ирландия, Галлия). — Автореф. дисс.. — М.: Институт всеобщей истории АН СССР, 1978. — 27 с.
• Шкунаев, С. В. Община и общество западных кельтов. — М.: Наука, 1989. — 191 с.
• Шкунаев С. В. Диалоги со слушателями. — М.: Собрание, 2013. — 464 с.

Переводы

• Шкунаев, С. В. Похищение быка из Куальнге. — М.: Наука, 1985. — 496 с.
• Шкунаев, С. В. Предания и мифы средневековой Ирландии. — М.: МГУ, 1991.
• Шкунаев, С. В. Саги об уладах. — М.: Аграф, 2004. — 640 с. — ISBN 5-7784-0270-8.
  • «Сватовство к Луайне и смерть Атирне»
  • «Сватовство к Эмер»
  • «Похищение стад Фроэха»
  • «Смерть Кухулина»
  • «Разрушение Дома Да Хока»
  • «Похищение быка из Куальнге» и предания об ирландских героях.
  • Примечания

Статьи

• «Похищение быка из Куальнге» и предания об ирландских героях. // Похищение быка из Куальнге. М., 1985. С.382-444.
• Кельтский миф в саге о короле Конайре. // Вестник древней истории. 1985. № 3.
• Кельты в Европе в первой половине I тыс. до н. э. (ч.2, гл.3, в соавторстве с Ю. К. Колосовской). Кельты в Западной Европе в V—I вв. (ч.2, гл.12, § 1). Германские племена и союзы племен (ч.2, гл.15, § 1). // История Европы. В 8 т. Т.1. М., Наука. 1988. С.203-212, 492—503, 594—605
• Герои и хранители ирландских преданий. // Предания и мифы средневековой Ирландии. М., МГУ. 1991. С.5-30.
• «Прикладная история» («Русская мысль», № 4, 2000 г.).
• Сергей Шкунаев. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=14797 Потерянная середина] (рус.). Журнал «Коммерсантъ-Власть» № 37(289) (29.09.1998). Проверено 11 ноября 2008. [www.webcitation.org/5wa4v2klM Архивировано из первоисточника 18 февраля 2011].

Отрывок, характеризующий Шкунаев, Сергей Владимирович

Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.