Повесть о свинье Мак Дато
Повесть о свинье Мак Дато (ирл. Scéla Muicce Meicc Da Thó) — легенда из ирландского Уладского мифологического цикла.
Легенда сохранилась как минимум в шести манускриптах[1]: ранние и лучшие версии — Лейнстерская книга (Тринити-колледж, Дублин), H.3.18 (Тринити-колледж, Дублин) и Harley 5280 (Британская библиотека)[1][2] (самая ранняя из них — Лейнстерская книга, написанная в 1160 году; манускрипт 5280 был написан в первой половине XVI века, и H.3.18 — около 1700 года[3], причём в последних двух текстах легенда называется Scēla muici M(ei)c Dathó[2], а в Лейнстерской книге — Incipit Scēl Mucci M(ei)c Dathó.[2]). Кроме того, легенда находится в манускриптах Rawlinson B 512 (Библиотека Бодлейана, XV век[1], Scaradh Ulad ocus Connacht im choin M(ei)c Dá-Thó ocus immá muic[2]), MS. XXXVI (Национальная библиотека Шотландии) и H.6.8 (Тринити-колледж, Дублин)[4]. Место действия легенды — дом Мак Дато в графстве Карлоу[5] и окрестности Ленстера, среди действующих лиц — король Ленстера Мак Дато, король Улада Конхобар, Коналл Кернах и другие.
В легенде описано, как на пиру в доме лейнстерского короля Мак Дато, где собрались воины Коннахта и Улада, возник спор о том, кто должен разрезать гигантскую свинью, которую приготовил Мак Дато для пира и получить «кусок героя» (cauradmír) — порцию, предоставляемую лучшему воину. Кет, дядя Коналла Кернаха, посрамил уладских воинов, похваляясь победами над каждым из них. Наконец, на пир прибыл сам Коналл Кернах. Кет признал своё поражение, но заметил, что если бы тут был его брат Анлуан, то исход состязания был бы иным. Коналл ответил: «Здесь он!», вынув из-за пояса голову Анлуана. Он швырнул голову Кету на грудь с такой силой, что у того хлынула кровь изо рта[6]. Право на «кусок героя» было уступлено, но коннахтцы в качестве мести устроили кровавую битву[7].
Напишите отзыв о статье "Повесть о свинье Мак Дато"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Chadwick, p 81
- ↑ 1 2 3 4 Thurneysen, p i
- ↑ Thurneysen, pp. i-ii
- ↑ Thurneysen, p ii
- ↑ [adminstaff.vassar.edu/sttaylor/MacDatho/PN.html#Mac Datho Index of Proper Names: Laigin]. Vassar College. Проверено 13 июня 2010.
- ↑ N. Kershaw Chadwick (ed. & trans.), [adminstaff.vassar.edu/sttaylor/MacDatho/ «The Story of Mac Dathó's Pig»], An Early Irish Reader, Cambridge University Press, 1927; русский перевод см. в: Саги об уладах. М., 2004. С. 419—428.
- ↑ Н. Широкова. Мифы кельтских народов. — М.: Астрель, Аст, Транзиткнига, 2005. — С. 340—341. — 431 с. — 3000 экз. — ISBN 5271087093.
Литература
- Chadwick, Nora (1959), "Scéla Muicce Meicc Da Thó", in Dillon, Myles, Irish Sagas, Radio Éireann Thomas Davis Lectures, Irish Stationary Office
- Gantz, Jeffrey. Early Irish myths and sagas. — Penguin Classics, 1981. — ISBN ISBN 0140443975, ISBN 9780140443974.
- Scéla mucce Meic Dathó / Thurneysen, Rudolf. — 1975. — Dublin Institute for Advanced Studies, 1935. — Vol. VI.
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Повесть о свинье Мак Дато
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
