Шорская письменность

Шорская письменность — письменность шорского языка. За время своего существования несколько раз меняла свою графическую основу и неоднократно реформировалась. В настоящее время шорская письменность функционирует на кириллице. В истории шорской письменности выделяется 3 этапа:

• до 1929 года — письменность на основе кириллицы
• 1929—1938 — письменность на основе латиницы
• с 1938 — современная письменность на основе кириллицы

Миссионерский алфавит

Возникновение шорской письменности связано с деятельностью Алтайской духовной миссии, действовавшей с 1828 года в Южной Сибири. Однако долгое время шорский язык оставался вне внимания миссионеров. Так, в «Грамматике алтайского языка», выпущенной членами миссии в 1869 году, указывалось, что «шорское наречие осталось несколько в тени, или по крайне мере, не подверглась, равномерно с алтайско-телеутским, изучению и употреблению миссионеров». Начало изучения шорского языка было положено В. В. Радловым в труде «Образцы народной литературы тюркских племён, живущих в Южной Сибири и Дзюнгарской степи», вышедшем в 1866 году. В этой книге среди прочих содержались и шорские тексты.

В 1883 году силами Алтайской духовной миссии была издана первая книга на шорском языке — «Священная история». На следующий год за ней последовала книга «Указание пути в царствие небесное», а ещё через год, в 1885, в Казани вышел «Шорский букварь для инородцев восточной половины Кузнецкого округа» (Шор кіжілер балаларын пічікке ӱгретче). Приведённый в букваре алфавит содержал буквы А а, О о, У у, Ы ы, Е е, Ӱ ӱ, Ӧ ӧ, І і, Л л, Р р, С с, З з, Ш ш, Ж ж, Ч ч, М м, Ҥ ҥ, Н н, К к, Г г, П п, Б б, Т т, Д д, Ј ј, Й й. Однако в тексте издания также используются буквы Э э и Я я для шорских слов и В в, И и, Х х, Ц ц, ъ, ь, Ю ю, Ѳ ѳ, Ѵ ѵ для заимствований из русского языка, записанных в форме оригинала. Этот алфавит не оставил заметного следа в истории шорской письменности.

Несмотря на несколько миссионерских изданий большинство шорцев были неграмотными на родном языке. Поэтому считается, что настоящая национальная шорская письменность возникла в 1927 году, когда Ф. К. Тельгерековым был издан букварь «Карашкыдаҥ шыгар. Шорлардыҥ паштапкы ӱргэнчеҥ буквары». Этот букварь содержал все буквы русского алфавита кроме ё и ъ, а также дополнительные буквы Ҥ ҥ, Ӧ ӧ, Ӱ ӱ. На этом алфавите началось обучение в школах, издание литературы и газеты «Кызыл Шор».

Латинский алфавит

В 1920-е годы в СССР активно шёл процесс латинизации письменностей. В 1929 году был утверждён шорский латинизированный алфавит. Он имел следующий вид:

A a	B в	C c	D d	Ə ə	F f	G g	Ƣ ƣ	I i	J j
K k	Q q	M m	N n	Ꞑ ꞑ	O o	Ө ө	P p	R r	S s
T t	U u	V v	Ş ş	Z z	Ƶ ƶ	L l	Ь ь	Y y	Į į

В 1930 году на этом алфавите был издан букварь «Naa col». В конце 1932 года из алфавита был исключён знак Į į, а в 1935 году знак Ə ə был заменён на E e. Также предполагалось исключить из алфавита буквы Ƣ ƣ и Q q. В таком виде шорский алфавит просуществовал до 1938 года.

Исследователи шорского языка отмечают, что перевод шорской письменности на латинский алфавит был необоснован и затруднял культурное развитие шорского народа.

Современный алфавит

В 1938 году шорский алфавит, как и алфавиты многих других народов СССР, был переведён на кириллическую основу. Он содержал все русские буквы кроме Ё ё, а также дополнительные знаки Ӧ ӧ, Ӱ ӱ и Нъ нъ. На этом алфавите шло обучение в школах и осуществлялось книгоиздание.

Однако в 1940 году преподавание шорского языка в школах было прекращено — его место занял русский язык. Одновременно прекратилось и книгоиздание на шорском языке. С этого времени шорская письменность функционировала только в частной переписке. Возрождение шорской письменности началось в 1988 году. Был разработан новый вариант шорского кириллического алфавита (автор — Э. Ф. Чиспияков), на котором началось книгоиздание и обучение в школах. По сравнению с предыдущей версией в алфавит были введены буквы Ғ ғ, Ё ё, Қ қ, а диграф Нъ нъ заменён на Ң ң. Этот алфавит функционирует по настоящее время.

Современный шорский алфавит:

А а	Б б	В в	Г г	Ғ ғ	Д д	Е е	Ё ё	Ж ж	З з
И и	Й й	К к	Қ қ	Л л	М м	Н н	Ң ң	О о	Ӧ ӧ
П п	Р р	С с	Т т	У у	Ӱ ӱ	Ф ф	Х х	Ц ц	Ч ч
Ш ш	Щ щ	Ъ ъ	Ы ы	Ь ь	Э э	Ю ю	Я я

• В ранних версиях алфавита есть также буква Ӓ ӓ, но позднее она была исключена.

Сравнительная таблица шорских алфавитов

Таблица алфавитов
Кириллица 1885	Кириллица 1927—1930	Латиница 1929—1938	Кириллица 1938—1940	Современный алфавит
А а	A a	A a	А а	А а
Б б	Б б	B в	Б б	Б б
В в	В в	V v	В в	В в
Г г	Г г	G g	Г г	Г г
Г г	Г г	Ƣ ƣ	Г г	Ғ ғ
Д д	Д д	D d	Д д	Д д
Е е	Е е		Е е	Е е
				Ё ё
Ж ж	Ж ж	Ƶ ƶ	Ж ж	Ж ж
З з	З з	Z z	З з	З з
И и, I i, Ѵ ѵ	И и	I i, Į į	И и	И и
Й й	Й й	J j	Й й	Й й
К к	К к	K k	К к	К к
К к	К к	Q q	К к	Қ қ
Л л	Л л	L l	Л л	Л л
М м	М м	M m	М м	М м
Н н	Н н	N n	Н н	Н н
Ҥ ҥ	Ҥ ҥ	Ꞑ ꞑ	Нъ нъ	Ң ң
О о	О о	О о	О о	О о
Ӧ ӧ	Ө ө	Ө ө	Ӧ ӧ	Ӧ ӧ
П п	П п	P p	П п	П п
Р р	Р р	R r	Р р	Р р
С с	С с	S s	C c	C c
Т т	Т т	T t	Т т	Т т
У у	У у	U u	У у	У у
Ӱ ӱ	Ӱ ӱ	Y y	Ӱ ӱ	Ӱ ӱ
Ѳ ѳ	Ф ф	F f	Ф ф	Ф ф
Х х	Х х		Х х	Х х
Ц ц	Ц ц		Ц ц	Ц ц
Ч ч, J j	Ч ч	C c	Ч ч	Ч ч
Ш ш	Ш ш	Ş ş	Ш ш	Ш ш
	Щ щ		Щ щ	Щ щ
ъ			ъ	ъ
Ы ы	Ы ы	Ь ь	Ы ы	Ы ы
ь	ь		ь	ь
Э э	Э э	Ə ə, Е е	Э э	Э э
Ю ю	Ю ю		Ю ю	Ю ю
Я я	Я я		Я я	Я я

Отрывок, характеризующий Шорская письменность

Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?