Шоссе 57 (Израиль)
Поделись знанием:
| |
| Шоссе № 57 | |
| Страна | Израиль |
| Оригинальное название | ивр. כביש 57 |
| Русское название | Шоссе 57 |
| Длина | 30 км |
| Направление | Запад — Восток |
| Классификация | Шоссе |
| Начало | Нетания |
| Основные города | |
| Конец | КПП Адам |
| Главные развязки |
|
Шоссе 57 (ивр. כביש 57 , англ. Highway 57) — израильское шоссе, проходящее по центральной части Израиля от города Нетания до КПП Адам на границе с Иорданией. В связи с тем, что часть шоссе проходит по территории Палестинской автономии, шоссе разделяется на три части: западная, центральная и восточная.
Содержание
История
На момент строительства в 1930-е годы, шоссе 57 было непрерывным от Нетании до КПП Адам. С началом интифады Аль-Акса, по указу Армии обороны Израиля, был запрещен для израильтян проезд от перекрестка Ницаней Оз до перекрестка Хамра, в итоге шоссе 57 разделилось на три отдельные дороги. Окончательная судьба шоссе зависит от соглашения об окончательном статусе между Израилем и палестинцами.
Перекрёстки и развязки
Западный участок шоссе
Западный участок шоссе 57 находится полностью на территории Израиля, и пересекает узкую полоску земли между побережьем Средиземного моря и Зеленой чертой. Это 15 км от города Нетания до Тулькарема. Граница между Израилем и Иорданией был расположена в Тулькареме между 1948 годом и 1967 годом, когда Израиль занял Западный берег реки Иордан в ходе Шестидневной войны.
| Километр | Название | Тип | Расположение | Пересечение дорог | |
|---|---|---|---|---|---|
| Западный участок: от Нетании до Ницаней Оз | |||||
| 0 | ивр. צומת קניון נתניה (торговый центр Нетания) |
|
Нетания | городская улица | |
| 0.6 | ивр. מחלף נתניה (развязка Нетания) |
|
Нетания |  Шоссе 2 | |
| 0.75 | ивр. צומת דרך הרכבת (железнодорожная станция) |
|
Нетания | Въезд на ж/д станцию | |
| 1.45 | ивр. צומת דרך פנקס (перекрёсток Пинхас) |
|
Нетания | Улица Пинхас | |
| 2.2 | ивр. צומת דרך דגניה (перекрёсток Дгания) |
|
Нетания | Улица Дгания | |
| 2.8 | ивр. צומת בית יצחק (перекрёсток Бейт Ицхак) |
|
Бейт Ицхак | Улица ха-Шарон | |
| 3.8 | ивр. צומת גנות הדר (перекрёсток Ганот ха-Дар) |
|
Ганот ха-Дар | Въезд в Ганот ха-Дар | |
| 4.3 | ивр. צומת השרון (перекрёсток ха-Шарон) |
|
Ганот ха-Дар |  Шоссе 4 | |
| 6.2 | ивр. צומת שד' רבין (перекрёсток бульвар Рабин) |
|
Кфар-Йона | бульвар Рабин | |
| 7.3 | ивр. צומת שד' בגין (перекрёсток бульвар Бегин) |
|
Кфар-Йона | бульвар Бегин | |
| 7.7 | ивр. צומת רח' העצמאות (перекрёсток ха-Ацмаут) |
|
Ханиэль | Въезд в Ханиэль | |
| 9.3 | ивр. צומת ינוב (перекрёсток Янув) |
|
Янув |  Шоссе 5613 | |
| 10 | ивр. צומת דרך הארז (перекрёсток Дерех Эрез) |
|
Тнувот | Въезд в Тнувот | |
| 12 | ивр. צומת בארותיים (перекрёсток Бееротаим) |
|
Калансуа | Шоссе 5614 | |
| 13.2 | ивр. צומת ניצני עוז (перекрёсток Ницаней Оз) |
|
Ницаней Оз | Шоссе 5714 | |
| 14.5 | ивр. מחלף ניצני עוז (развязка Ницаней Оз) |
|
Ницаней Оз |  Шоссе 6 | |
| 15 | ивр. מחסום צה"ל (Блокпост ЦАХАЛ) |
|
Тулькарем | 
| |
Центральный участок шоссе
Центральный участок шоссе 57, от Тулькарема через Наблус до развязки Бекаот, представляет собой непрерывную автодорогу с одной полосой движения. Движение израильского транспорта на данном участке шоссе запрещено.
Восточный участок шоссе
| Километр | Название | Тип | Расположение | Пересечение дорог | |
|---|---|---|---|---|---|
| Восточный участок: от перекрёстка Бекаот до моста Адам | |||||
| 0 | ивр. צומת בקעות (перекрёсток Бекаот) |
|
Хамра | ,  Шоссе 578 | |
| 2 | ивр. צומת חמרה (перекрёсток Хамра) |
|
Хамра |  Шоссе 508 | |
| 4 | ивр. צומת מכורה (перекрёсток Мекора) |
|
Хамра | Въезд в Хамра | |
| 12 | ивр. צומת אדם (перекрёсток Адам) |
|
Масуа |  Шоссе 90 | |
| 15 | ивр. צומת כביש המערכת (перекрёсток с пограничной дорогой) |
|
мост Адам | Въезд на мост Адам | |
Напишите отзыв о статье "Шоссе 57 (Израиль)"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Шоссе 57 (Израиль)
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
