Шрамченко, Михаил Николаевич
Поделись знанием:
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
(перенаправлено с «Шрамченко Михаил Николаевич»)
Михаил Николаевич Шрамченко<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 10 февраля 1907 — 1910 | |||
| Предшественник: | Константин Платонович Фредерикс | ||
| Преемник: | Алексей Николаевич Хвостов | ||
| |||
| 1910 — 1913 | |||
| Предшественник: | Алексей Николаевич Хвостов | ||
| Преемник: | Яков Дмитриевич Бологовский | ||
| Рождение: | 30 октября 1856 Брянск | ||
| Смерть: | 1919 Чернигов | ||
| Род: | Шрамченки | ||
Михаи́л Никола́евич Шра́мченко (30 октября 1856, Брянск — 1919, Чернигов) — Нижегородский губернатор в 1907—1910 годах, Вологодский губернатор в 1910—1913 годах, действительный статский советник.
Содержание
Биография
Родился в Брянске, происходил из потомственных дворян Черниговской губернии, сын командующего (позже начальника) Санкт-Петербургского арсенала (1866-1883) генерал-майора Николая Алексеевича Шрамченко (1825—1883) (в 1854—1860 годах служившего на Брянском пороховом заводе, а затем в местном арсенале) и Екатерины Петровны, урождённой Травиной.
Окончил Михайловское артиллерийское училище и выпущен в артиллерию с чином подпоручика (16 апреля 1878 года), затем продолжил образование в Михайловской артиллерийской академии, которую окончил в 1884 году. Поручик (24 марта 1885 года), заведующий хозяйственной частью батареи. В 1890 году вышел в запас в чине и перешëл на земскую службу. С 2 мая 1890 года земский начальник 1-го участка (Олишевская и Держаневская волости) Козелецкого уезда Черниговской губернии. В этой должности прослужил 11 лет. За успехи, достигнутые в работе, в 1901 году был назначен непременным членом Черниговского губернского по крестьянским делам присутствия.
В 1906 году был назначен Бессарабским вице-губернатором, 22 декабря того же года получил чин действительного статского советника. На этом посту беспощадно подавлял революционное движение в Кишинёве во время событий 1905—1907 годов. Стал активным деятелем правомонархического «Союзa русского народа». Благодаря этому, был замечен в правительственных верхах и в феврале 1907 года назначен Нижегородским губернатором. Характеризовался как хваткий и энергичный, но не особенно самостоятельный губернатор. Управлял губернией с необходимой после кровавых событий 1905 года твердостью. В декабре 1908 года он был выбран эсерами как объект для террористического акта. В письме начальника отделения по охранению общественной безопасности и порядка в городе Москве от 8 декабря 1908 года сообщалось:Покушения благополучно избежал.Мысль об этом встречена в областном комитете Центральной области партии социалистов-революционеров сочувственно, причём высказывается мнение, что этот террористический акт необходимо осуществить ввиду того влияния, которым М. Н. Шрамченко пользуется в Министерстве внутренних дел, причём характер этого влияния приравнивается к влиянию графа Игнатьева, убитого в Твери
На посту губернатора, инспектировал уезды, готовясь к празднованию 300-летия царствования дома Романовых. Погубило его несоблюдение норм общепринятой морали: законной супруге надоели бесконечные романы любвеобильного мужа, и она написала жалобу в Сенат. За скандальные любовные похождения был переведён из Нижегородской губернии.
Благодаря связям, в августе 1910 года был назначен губернатором в Вологду. Руководил губернией по июль 1913 года, пытаясь, как и ранее, править «твёрдой рукой»[1]. Позднее был уволен в отставку. Сменил его на этом посту Я. Д. Бологовский. До революции 1917 года служил участковым мировым судьёй Козелецкого уезда.
В 1919 году проживал в Чернигове. Был арестован и затем в августе 1919 года расстрелян Черниговской ЧК (в собранных для С. П. Мельгунова материалах ошибочно называется бывшим Вятским губернатором)[2][3].
Награды
- Орден Святого Станислава 2-й ст. (1894)
- Орден Святой Анны 2-й ст. (1898)
- Орден Святого Владимира 4-й ст. (1902)
- Орден Святого Владимира 3-й ст. (1910)
- персидский орден Льва и Солнца 3-й ст. (1902)
- Медали «В память царствования императора Александра III», «В память коронации Императора Николая II», «За труды по первой всеобщей переписи населения».
- Знак отличия "за труды по землеустройству", знак Красного Креста, вензелевое изображение имени императора Александра II.
Семья
Михаил Николаевич Шрамченко был дважды женат:
- 1-м браком на Софии Александровне Литинской, дочери генерал-майора (развод)
- 2-м браком на Александре Константиновне Рединой, ранее бывшей замужем за другим представителем рода, Александром Александровичем Шрамченко
Напишите отзыв о статье "Шрамченко, Михаил Николаевич"
Примечания
- ↑ [nason.ru/gubernator/2179/. Власть стремилась искоренить любое бесчинство и озорство, вызывающее недовольство окружающих. К подобным действиям отнесли: стрельбу и метание камней в прохожих, экипажи и поезда; умышленное расталкивание локтями; порчу чужого имущества. За нарушение воли губернатора виновного облагали штрафом в 500 рублей. В ряде случаев выплату заменяли трехмесячным заключением под арест]
- ↑ [www.starybilous.com.ua/index.php/novosti/136-prigovor-privesti-v-ispolnenie "Приговор привести в исполнение..."]
- ↑ [rusk.ru/st.php?idar=424676 Черносвитова М. Большевики в Чернигове]
Источники
- Иванова Т. Стрельба и танцы : [К. П. Фредерикс и М. Н. Шрамченко] [Текст] / Т. Иванова // Нижегородский рабочий. — 2001. — 1 нояб. (№ 218). — С. 8.
- Макаров И. «…и приводит домой проституток». Михаил Николаевич Шрамченко. 1907—1910 [Текст] / И. Макаров // Макаров И. Губернаторы и полицмейстеры : нижегородские были. — Нижний Новгород : Изд-во «Книги», 2005. — С. 285—293. 1910—1912 гг.
- Модзалевский В. Л. Малороссийский родословник. — Т. 5. Ш—Я. — Ч. 5. — Киев-СПб., 2004. — С. 46-47, 53.
- Список лиц служащих по ведомству Министерства внутренних дел 1909 года. Ч. II (Губернии, области и градоначальства). — СПб., 1909. — С. 385.
- Список гражданским чинам четвёртого класса. Исправлен по 1 марта 1913 года. — СПб., 1913. — С. 1303-1304.
Ссылки
- [libnn.ru/content/view/247/245/1/19/ Нижегородские губернаторы XVIII—XXI веков]
Отрывок, характеризующий Шрамченко, Михаил Николаевич
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
Категории:
- Родившиеся 30 октября
- Родившиеся в 1856 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Брянске
- Умершие в 1919 году
- Умершие в Чернигове
- Члены Союза русского народа
- Нижегородские губернаторы
- Вологодские губернаторы
- Выпускники Михайловской военной артиллерийской академии
- Погибшие в Гражданскую войну в России
- Расстрелянные
- Олишевка
- Действительные статские советники
