Эйнштейний

99 Калифорний ← Эйнштейний → Фермий 99Es
Внешний вид простого вещества
Радиоактивный, серебристый металл
Свойства атома
Название, символ, номер	Эйнштейний (Es), 99
Атомная масса (молярная масса)	252,083 а. е. м. (г/моль)
Электронная конфигурация	[Rn] 5f11 7s2
Радиус атома	292 пм
Химические свойства
Электроотрицательность	1,3 (шкала Полинга)
Электродный потенциал	Es←Es3+ -2,0В Es←Es2+ -2,2В
Степени окисления	2,3,4
Энергия ионизации (первый электрон)	619 кДж/моль (эВ)
Термодинамические свойства простого вещества
Плотность (при н. у.)	13,5 г/см³
Температура плавления	860 °C

99	Эйнштейний
Es 252,083
5f117s2

Эйнштейний — трансурановый химический элемент с атомным номером 99, радиоактивный, серебристый металл.

История

Эйнштейний был открыт в декабре 1952 года. Элемент назван в честь Альберта Эйнштейна.

Физические и химические свойства

Эйнштейний является радиоактивным металлом. Принадлежит к семейству элементов актиноидов.

В соединениях эйнштейний проявляет степени окисления +2 и +3. Примером может служить его иодид с химической формулой EsI₃. В обычном водном растворе Эйнштейний существует в наиболее устойчивой форме в виде ионов Es³⁺ (даёт зелёную окраску).

Эйнштейний — металл с кубической гранецентрированной решёткой, параметр решётки a = 0,575 нм, температура плавления — 860 °C. Характеризующийся относительно высокой летучестью, может быть получен путём восстановления EsF₃ литием. Синтезированы и изучены многие твёрдые соединения Эйнштейния, такие, как Es₂O₃, EsCl₃, EsOCl, EsBr₂, EsBr₃, EsI₂ и EsI₃.

Изотопы

Всего известно 19 изотопов и 3 изомера с массовыми числами от 243 до 256. Самый стабильный из изотопов ²⁵²Es имеет полураспад = 471,7 дней.

Применение

Используется для получения менделевия при бомбардировке в циклотроне ядрами гелия.

Ссылки

• [www.webelements.com/webelements/elements/text/Es/key.html Эйнштейний на Webelements]
• [n-t.ru/ri/ps/pb099.htm Эйнштейний в Популярной библиотеке химических элементов]

Отрывок, характеризующий Эйнштейний

– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.