Коссаковский, Юзеф Доминик

Юзеф Доминик Коссаковский польск. Michał Kossakowski<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Юзеф Доминик Коссаковский</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Слеповрон</td></tr>
Ловчий великий литовский
1794 — 1795
Предшественник:	Юзеф Забелло
Рождение:	16 апреля 1771(1771-04-16) Войткушки, Ковенский повет
Смерть:	2 ноября 1840(1840-11-02) (69 лет) Варшава
Род:	Коссаковские
Отец:	Михаил Коссаковский
Мать:	Барбара Зиберг
Супруга:	Людвика Потоцкая
Дети:	Станислав Феликс, Жозефина, Пелагея, Софья, Ванда и Адель
Награды:

Юзеф Доминик Коссаковский (16 апреля 1771 — 2 ноября 1840) — военный и государственный деятель Великого княжества Литовского, последний ловчий великий литовский (1794—1795), посол Четырёхлетнего сейма, член Тарговицкой конфедерации (1792), полковник польской армии.

Биография

Представитель литовского шляхетского рода Коссаковских герба Слеповрон. Сын последнего воеводы витебского Михаила Коссаковского (1733—1798) и Барбары Зиберг (ум. 1811). Племянник великого гетмана литовского Шимона Мартина Коссаковского.

В 1789 году Юзеф Доминик Коссаковский получил должность писаря вилькомирского. 11 марта 1790 года получил чин ротмистра народовой кавалерии в гусарской бригаде. В том же 1790 году стал военно-гражданским комиссаром Вилькомирского повета и был избран послом от этого повета на Четырёхлетний сейм.

В 1792 году российский посол Яков Булгаков включил имя Юзефа Доминика Коссаковского в список польско-литовских послов и сенаторов, выступавших против новой конституции Речи Посполитой, принятой 3 мая 1791 года. В том же 1792 году присоединился к Тарговицкой конфедерации. В 1793 году получил от польского короля Станислава Августа Понятовского Орден Белого Орла.

21 мая 1793 года Юзеф Доминик Коссаковский стал шефом 2-го полка пехоты Великого княжества Литовского, а 13 января 1794 года получил должность ловчего великого литовского. О его участии в польском восстании под руководством Т. Костюшко нет сведений.

В 1812 году Юзеф Доминик Коссаковский принял участия в наполеоновских войнах, где сражался на стороне Франции. Командовал полком (получил назначение 13 января 1813 года), был ранен в битвах с русскими под Борисовом (21 ноября 1812) и Березиной (26-29 ноября 1812). За участие в обороне крепости Шпандау (январь-апрель 1813) был награждён Крестом Почётного Легиона (10 августа 1813). 4 июля 1813 года был назначен командиром батальона, а 24 ноября 1813 года был награждён Орденом Королевства Обеих Сицилий.

Был членом масонской ложи. Оставил рукопись с воспомининиями о военной кампании 1812—1815 годов, которой пользовался польский писатель Юзеф Игнаций Крашевский в изучении наполеоновских войн.

Во время Ноябрьского восстания в Польше Юзеф Доминик Коссаковский подписал 9 августа 1831 года акт о присоединении обывателей Виленского воеводства к восстанию.

Скончался в Варшаве и был похоронен в варшавском костеле капуцинов.

Семья и дети

10 февраля 1793 года женился на Людвике Потоцкой (1779—1850), дочери крупного польского магната, графа Станислава Щенсного Потоцкого (1753—1805) от второго брака с Жозефиной Амалией Мнишек (1752—1798). Дети:

• Станислав Феликс (1795—1872)
• Жозефина (1796—1860), жена графа Леона Потоцкого (1799—1864)
• Пелагея (1798—1881), жена Александра Сент-Клера (1800—1880)
• София (умерла в младенчестве)
• Ванда (умерла в младенчестве)
• Адель (1801—1860), жена князя Евгения Понятовского.

Литература

• Polski Słownik Biograficzny, tom XIV, 1968—1969, artykuł autorstwa Ireny Homoli

Отрывок, характеризующий Коссаковский, Юзеф Доминик

– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.